Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков. Том 4

Сіе и воспослѣдовало дѣйствительно, и мы обрадованы были наконецъ благополучнымъ ихъ возвращеніемъ. Но сколько нуждъ и самыхъ опасностей претерпѣли они на своемъ обратномъ путешествіи! По пріѣздѣ въ Серпуховъ, было на нихъ превеликое горе при услышаніи, что рѣка Ока только-что прошла и что черезъ ее, за идущимъ льдомъ, не было нигдѣ и ни какого переѣзда. Сіе извѣстіе поразило ихъ, какъ громовымъ ударомъ, и они, почитая необходимостію, рѣшились- было съ крайнимъ огорченіемъ остаться въ Серпуховѣ, покуда пройдетъ ледъ, и пробыть тутъ и самую приближающуюся Святую недѣлю, хотя сіе было и крайне горестно. Но что-жъ случилось? Ночуя тутъ, вдругъ по-утру они слышутъ скрипъ ѣдущихъ по дорогѣ саней от рѣки. Удивившись тому, спрашиваютъ они у обозныхъ, какъ они переѣзжали рѣку? «По льду-де», отвѣчаютъ они, «сперлись-де икры и по нимъ переѣзжать можно». Сіе взбударажило нашихъ дорожныхъ, захотѣлось и имъ, переграбиться какъ-нибудь за Оку и поспѣть къ намъ къ празднику. Долго они думали и совѣщались между собою, но наконецъ рѣшились ѣхать по морозцу хотя до берега и самимъ посмотрѣть. «Запрегай, запрегай скорѣе лошадей», и поѣхали; пріѣзжаютъ на берегъ и видятъ 2 или 3 превеликія льдины, спершіяся между береговъ, и по нимъ переѣзжающіе обозы. Какъ быть, думаютъ они и говорятъ между собою? Инымъ хотѣлось отважиться ѣхать и самихъ, другіе трепетали от одного помышленія явной опасности. Опасность въ самомъ дѣлѣ была великая, ибо и выше, и ниже сихъ льдинъ рѣка уже прошла. Долго они думали и не рѣшались, но наконецъ, желаніе добраться до дома превозмогло страхъ и они наудачу пустились на сію отвагу и, перекрестясь, сами пошли пѣшкомъ, а повозкамъ велѣли ѣхать. У всѣхъ у нихъ душа была во все время отважнаго перехода сего не на, мѣстѣ, и одна изъ дочерей моихъ чуть-было не оступилась и не попала между льдомъ въ воду. Но какъ бы то ни было, но они, хотя съ неописаннымъ страхомъ и трепетомъ, но удачно и благополучно перебрались черезъ рѣку и со всѣми повозками своими и не впомнились от радости, какъ увидѣли, что черезъ нѣсколько минутъ льдины сіи от напора воды треснули и пошли въ ходъ свой. Они не находили довольно словъ къ благодаренію Господа за такую великую къ себѣ милость.

На другой день по пріѣздѣ ихъ прискакалъ къ намъ и меньшой зять покойницы Левъ Савичъ Крюковъ, съ которымъ и условились мы, чтобъ погребсти покойницу у насъ въ Богородицкѣ. И какъ къ сему времени приготовленъ былъ уже нами и гробъ, то въ тотъ же день и вынесли мы тѣло ея въ церковь. Къ послѣдующему за симъ дню, противъ всякаго чаянія, прискакалъ и старшій ея зять— Василій Ивановичъ Кислинскій съ женою и дѣтьми; почему и не стали мы долѣе мѣшкать, но въ тотъ же день съ обыкновенною процессіею, при стеченіи многочисленнаго народа и погребли ее на островку у гошпитальной церкви Ильи Пророка, по правую сторону алтаря, подлѣ дѣтей моихъ и внучатъ. А до погребенія еще имѣлъ я удовольствіе помирить между собою обоихъ сихъ зятьевъ покойницы, бывшихъ до сего въ несогласіи, и прекратить всю вражду между ими. Оба они были и наслѣдниками всему оставшемуся послѣ ея имѣнію, въ которое они съ того времени и вступили. Они. пробыли у меня еще дня два и хотя за половодью хотѣли-было остаться и на праздникъ, но послѣ раздумали и разъѣхались — каждый во-свояси.