Жизнь и приключения Лонг Алека

Он снова вернулся в порт к Крембу. Пропагандистская работа пошла еще живее. Алек все время вращался среди рабочих.

Он с горечью ощущал, как мало еще знает. В новой для него обстановке борьбы австралийских рабочих встречалось много такого, что требовало знания экономики страны, законов, взаимоотношений между австралийскими капиталистами и рабочими, не хватало марксистской теории, широты кругозора. Алек брал домой книги и читал их по ночам или обращался за помощью к Артему.

Артем охотно разъяснял непонятное. Казалось, он знал все. Откуда брались силы у этого человека? Он работал в порту, а кроме того, был партийным организатором и пропагандистом. Он успевал всюду. Читал. Готовился к выступлениям на русском и английском языках, писал статьи. Правду говорил Струмпе, что спит Артем не более четырех часов в сутки. Он заражал Алека своей энергией, не давал ему ни минуты покоя. Но, несмотря на такую напряженную жизнь, Алек был счастлив. Наконец он опять в гуще классовых боев, борется за идеи, ставшие для него самыми святыми.

Изредка он выкраивал час или два и бежал на Элизабет-роуд к Айне. Она всегда радовалась его приходу, расспрашивала о работе, интересовалась партийными делами. Алек мог рассказывать ей обо всем, что тревожило его, о своих успехах и неудачах, даже произносить речи, которые готовил к выступлению на следующий день.

После «черной пятницы» Айну уволили из магазина Гринфельда. Теперь она служила в другом, маленьком, на окраине. Работа оплачивалась хуже, но Айна не унывала.

Однажды Алек вернулся домой усталый и раздраженный. Хозяева уже спали. Речь, которую он произнес на бойне с призывом объединиться и вступить в новую социалистическую партию, не удалась. Он почувствовал это. Его слушали без интереса, вопросы задавали вяло. Он даже не мог объяснить, отчего так получилось. Кто-то из толпы иронически выкрикнул:

— Ты же не австралиец. Что тебе до наших дел?

Алек рассердился и, стараясь найти глазами говорившего, зло сказал:

— Посмотри на мою башку. Это я получил в «черную пятницу» от австралийского полицейского, защищая австралийскую женщину. А где ты был тогда? Сидел и смотрел в окошко?

В толпе одобрительно засмеялись, зааплодировали, а один рабочий крикнул:

— Ты бы уж помолчал, Снуки. Твое отношение к русским известно. Не обращай на него внимания, парень.

Но все-таки настроение было испорчено.

…На столе стояла тарелка, прикрытая салфеткой, и лежала записка от Дарьи Степановны: «Ешьте все, Алек».

Он не притронулся к ужину. Походил по комнате, и вдруг тоскливое чувство одиночества охватило его. Не было рядом никого, с кем можно поделиться своими неприятностями, кто терпеливо выслушает и утешит. Мысли его побежали к Айне. Наверное, если бы она была с ним, все стало бы по-другому. Они должны быть вместе. Кажется, она расположена к нему…

Алек заволновался, оглядел себя в зеркало, принялся лихорадочно переодеваться. Сменил рубашку, повязал галстук. Через минуту он был готов. А что, если Айна его не любит? Она стояла перед ним как живая. Он так хорошо изучил ее. Взгляд карих глаз, прямой и твердый… Он взглянул на часы. Поздно. Ну ничего. Возможно, Айна еще не спит.

Алек добежал до домика Струмпе и, как мальчишка, перелез через забор. Везде темно! Неужели ее нет дома? Это было бы ужасно. В другой раз он, может, и не решится сказать ей, что задумал сегодня…

Алек, как вихрь, ворвался в дом, влетел в гостиную. Никого! Он, не стучась, толкнул дверь в кухню. Айна была там. Стирала.

— Айна!

Девушка быстро обернулась. Улыбка осветила ее лицо.

— Алек?! Как хорошо, что вы пришли. Я так скучала сегодня. Мама с папой ушли в гости, а мне не захотелось.

Она стряхнула пену с рук, обтерла их передником и протянула Алеку. Он схватил ее руки, наклонился и поцеловал. Раньше он этого не делал. Айна вспыхнула:

— Что с вами, Алек? Я никогда не видела вас таким… О, как шикарно вы одеты! Даже галстук. — Она засмеялась. — В чем дело?

— Айна! Я хочу сказать вам…

В глазах Айны мелькнуло беспокойство.

— Я хочу сказать, что люблю вас и прошу стать моей женой…

— Предлагаете руку и сердце? Прямо из старинного романа. Классическое объяснение в любви…

Лицо у Айны было серьезным, но губы дрожали, глаза смеялись. В них появился какой-то новый свет. Алек поник. Все слова вылетели из головы. Зачем эта ирония? Отказ?

— Я люблю вас, — повторил Алек, — но, может быть, вы не любите меня? Тогда простите. Мне казалось…

Она тихо засмеялась и сказала прерывающимся голосом:

— Милый мой, длинный Алек… Я люблю тебя с тех пор, как увидела твои злые глаза, глядевшие на меня у магазина Гринфельда…

…В марте Алек и Айна поженились. Им устроили скромную свадьбу. Присутствовали самые близкие друзья из русской колонии и несколько австралийцев. Было весело, пели русские песни, танцевали, говорили тосты в честь жениха и невесты. Даже Алек выпил несколько бокалов вина.

Он не сводил глаз с Айны и думал о том, что вот в далекой Австралии он нашел свое счастье. Он был так благодарен за то, что она полюбила его.