Жизнь и приключения вдовы вампира (СИ)

- Да! Да! Мы пока это держим в секрете. Так жена пожелала. Мы даже врача вызывали из Бирючинска, чтобы раньше времени слухов не наделать. И он подтвердил. Ну, понимаете, капризы беременной женщины, но... но я счастлив! Это всё горный воздух и травы! Мне говорили тамошние травницы, что с этих трав, даже древние деды отцами становятся! Я не верил! И вот, вот, свершилось! - От столь длинной тирады граф задохнулся и сел на диван, хватая воздух ртом как рыба. Аким Евсеич немного подождал, когда он придёт в себя и спросил:

-Так я-то тут причём?

- Вы? Вы? Вы включите в ремонтный список переделать одну из комнат в детскую и рядом комнату для кормилицы.

- Укажите какую?

-Вам потом моя жена укажет. А мне нужно уезжать назад. Видимо я не долечился. Городской воздух мне вреден. Жену же в таком положении я не могу с собой взять, хоть она и настаивает! Вы понимаете? Я... я - граф опять задохнулся и вынужден был некоторое время молчать, набираясь сил. - Я не могу позволить ей рисковать моим ребёнком. Дорога дальняя, мало ли что?

- Вы, как всегда, правы. Прикажите супруге указать мне нужные комнаты.

-Что вы? Что вы? Прикажите? Я её попрошу...сейчас. Побудьте здесь. - И вышел из кабинета. Мысли у Акима Евсеича пошли на раскоряку. Как Марья Алексеевна надеялась скрыть срок? Уму непостижимо! Когда ребёнок вместо девяти месяцев родится через шесть? Жуткая мысль обожгла Акима Евсеича, он вспомнил, что бирючинский врач выезжал сюда по приглашению знатной дамы. А кто из местных знает этого доктора? Только Марья Алексеевна! Да и граф подтвердил, что приезжал именно этот врач. Тем более она уже высказывала страшное намерение. Но и это жуткое предположение при таком раскладе приходилось отбросить. Ведь всем известно, когда граф вернулся после лечения и значит, ранее этого срока Марья Алексеевна не могла понести ребёнка.

- Ах, дорогой, с этим бесчувственным сухарём, нет, нет! Пусть за мной приедет Настасья. Она служит в моём доме. - Голос Марьи Алексевны, капризный до неузнаваемости, её нарочитая игра, (или не игра и она, в самом деле, считает его сухарем?), неприятно царапнул слух Акима Евсеича.

- Хорошо, хорошо! Но он нам нужен, и... и ремонт на нём. Осторожней, аккуратней ... - сюсюкал граф. И так всё это препротивно выглядело для Акима Евсеича, что он поторопился завершить разыгрывающуюся сцену.

- Простите, я невольно услышал ваш разговор. - Аким Евсеич раскланялся перед Марьей Алексеевной. - Вы назовите комнаты. Или укажите их на плане. А Настасью я пришлю за вами к указанному сроку.

На том и порешили. Утром следующего дня карета везла Акима Евсеича на вокзал. И удивительное дело, как только дверь купе закрылось, и поезд тронулся, Аким Евсеич испытал такое облегчение, будто тесную обувь с ног сбросил. Не прошло и двадцати минут, как он уснул спокойным сном.

Зато сразу по приезде, Федот, третий год находившийся у Акима Евсеича в услужении, дождавшись пока хозяин устроиться на сиденье, крякнув для порядка, начал издалека:

- Дозвольте спросить, Аким Евсеич...

- Давай, Федот, не тяни.

- А ежели в ночлежке в книге чья фамилия записана, значится тот человек там точно побывал?

- Федот, что за околесицу несёшь? Регистрируют каждого, кто остался ночевать по имени отчеству и дате рождения. Тебе-то зачем? Вроде отдельной каморкой обеспечен.

- Я-то благодарствую. Каморка тёплая, с лежаком. Не то что в сырой земле обретаться. - Федот заёрзал на облучке и даже оглянулся на Акима Евсеича.

- Никак помирать собрался? - Улыбнулся Аким Евсеич. - Лучше бы за дорогой следил. А дурь из головы повыкинул.

- Так, тут такое дело, выходит... - и, набравшись решимости, продолжил: - Зятёк ваш - Кузьма Федотыч и двое его суседей кладбищенских, пришли в ночлежку, помылись, переоделись, а Кузьма Федотыч даже свой любимый халат сдал сначала в стирку, а потом рукой махнул, да и велел сжечь.

Аким Евсеич поначалу своим ушам не поверил:

- Ты с утра к бутылочке, случаем, не прикладывался?

- Бог с вами, Аким Евсеич, не пьющий я вовсе.

- Так что ж несёшь такое непотребство?

- Не верите, так граф Немиров и его дядюшка собственными глазами убедились.

Дыхание у Акима Евсеича перехватило, и он еле выговорил:

- Это, каким же образом?

- Обныкновенно. По первОй истопник рассказал, да хоть бы и кто другой мог. Весь город знает. А как энти господа про такие чудеса услыхали, тоже не поверили. Направились в ночлежку, чтобы убедиться.

- Боже милостивый! - схватился за голову Аким Евсеич.

- А там Кузьма Федотыч вкупе с двумя дружками, тоже мертвяками, в книге записаны. И Марфа подтвердила, что будто бы самолично узнала Кузьму Федотыча.

- Какая ещё Марфа!?- Подскочил на месте Аким Евсеич.

- Та самая, которая в бытность Кузьмы Федотыча среди живых, бельё ему стирать нанималась. Вот она-то сразу как увидала, так и узнала. А потом и водовоз подтвердил!

- Он-то каким боком?