Жизнь и Путь

Эта струя сознавания, лелеемая непрерывным усилием, всегда становится более сильной и более постоянной, пока в конце концов не приводит человека к Самореализации, к сахаджа самадхи, состоянию, в котором чистое и блаженное сознавание неизменно и непрерываемо, но все-таки не угрожает обычным восприятиям и активностям жизни. В действительности очень редко это Осуществление достигается в течение земной жизни. В случае Шри Бхагавана оно произошло только несколькими месяцами позднее [16] и без поиска, без приложения усилия, без сознательной подготовки. Сам он описал случившееся так.

«Это произошло приблизительно за шесть недель до того, как я навсегда покинул Мадурай, что было огромной переменой в моей жизни. Все случилось совершенно неожиданно. Я сидел один в комнате на первом этаже дома моего дяди. Я редко болел и в этот день, как обычно, чувствовал себя хорошо. Но вдруг сильный страх смерти овладел мной. Ничто в состоянии моего здоровья не могло послужить поводом к этому, да я и не пытался найти объяснение или причину страха. Просто ощутил, что „я собрался умереть”, и стал думать, что надо делать в этом случае. У меня не было даже мысли посоветоваться с доктором, моими родственниками или друзьями, так как я чувствовал, что должен решить эту проблему сам, здесь и теперь.

Шок страха смерти заставил мой ум обратиться вовнутрь, и я мысленно сказал себе: „Сейчас пришла смерть, но что это значит? Что есть то, что умирает? Это умирает тело”. И я сразу инсценировал приход смерти. Я лежал, жестко вытянув члены, как бы умерщвляя плоть, имитируя труп, чтобы возможно более реально провести исследование. Я задержал дыхание и плотно сжал губы, так что ни один звук не мог вырваться наружу, и ни слово „я”, ни другое слово не было произнесено. «Ладно, — мысленно сказал я себе, — это тело умерло. Оно будет отвезено, как труп, к месту кремации, сожжено и превратится в прах. Но умру ли я со смертью тела? Разве тело — это „Я”? Оно безмолвно и инертно, но я продолжаю чувствовать полную силу своей индивидуальности и даже слышать голос „Я” внутри себя, отдельно от него. Значит, „Я” — Дух, превосходящий тело. Тело умирает, но Дух, превосходящий его, не может быть затронут смертью. Это означает, что „Я” — бессмертный Дух». Все это не было тусклой мыслью, а вспыхнуло во мне ярко, как живая Истина, которую я воспринял непосредственно, почти без участия мыслительного процесса. „Я” было чем-то очень реальным, единственной реальной вещью в моем состоянии, и вся сознательная активность, связанная с моим телом, была сконцентрирована на этом „Я”. С этого момента „Я”, или истинное Я, Атман, мощным очарованием сфокусировало на себе мое внимание. Страх смерти исчез раз и навсегда. С того времени погружение в Атман не утрачивается. Другие мысли могут приходить и уходить, как различные музыкальные тона, но Я остается словно основной тон шрути, на который опираются и с которым смешиваются все остальные тона [17] . Занято ли тело разговором, чтением или чем-нибудь еще, я постоянно сосредоточен на Я. До этого кризиса я не имел ясного восприятия моего истинного Я или сознательного влечения к Нему. Я не чувствовал ощутимого или ясного интереса в Нем, а еще менее — какой-либо наклонности к постоянному пребыванию в Нем».

Описанное так просто, без претенциозности или многословия, достигнутое Состояние может показаться не отличающимся от эгоцентризма, но это вызывается только двусмысленностью в словах «Я» и истинное Я. Различие выявляется в отношении к смерти, ибо человек, чьи интересы центрированы на эго, то есть «Я» как отдельном индивидуальном бытии, «я», страшится смерти, которой угрожает ему растворение эго. Однако в переживании юного Венкатарамана страх смерти исчез навсегда при осознании, что «Я» было единым с всеобщим бессмертным Я, Атманом, который суть Дух и истинное Я каждого человека. Будет даже недостаточным сказать, что он познал свое Единство с Духом, поскольку тут подразумевается отдельное «Я», которое узнало это, тогда как «Я» в нем было само, и сознательно, Духом.

Годы спустя Шри Бхагаван так разъяснил это различие Полю Брантону, искателю с Запада [18].

Поль Брантон: Что такое, в точности, это истинное Я, о котором Вы говорите? Если Ваши слова — правда, то тогда в человеке должно быть другое «Я».

Бхагаван: Может ли человек обладать двумя подлинностями, двумя «Я»? Чтобы понять это, человеку необходимо сначала анализировать себя, потому что из-за укоренившейся привычки думать, как другие, он никогда не видит свое «Я» правильным способом. У него нет верной картины себя, он слишком долго отождествлял себя с телом и мозгом. Поэтому я и предписываю вам заняться этим исследованием: «Кто я?»

Вы просите меня описать вам это истинное Я. Что можно сказать? Оно — ТО, из которого личное «я» поднимается и в котором последнее должно исчезнуть.

ПБ: Исчезнуть? Как может человек утратить чувство своей индивидуальности?