Жизнь и Путь

То, которое есть Счастье, есть также и Атман. Счастье и Атман не различаются, они — одно и то же. Этот Атман-Счастье только и является реальным. Ни в одном из бесчисленных объектов земного мира нет ничего, что можно было бы назвать Счастьем. Но из-за нашего полнейшего невежества и неблагоразумия мы воображаем, что получаем счастье от них. Наоборот, когда ум направляется наружу, он испытывает боль и страдание. Действительно, лишь когда наши желания исполнены, ум, возвращаясь к своему Источнику, переживает только Счастье, присущее Атману. Подобным образом в состояниях глубокого сна, при погружении в Атман (самадхи), при обмороке или когда желаемое достигнуто, а нежелаемое устранено, ум обращается вовнутрь и наслаждается тем Счастьем Атмана. Такое беспорядочное блуждание — то покидание Атмана, то возвращение к Нему снова и снова — есть бесконечная и изнурительная участь ума.

Тень от дерева приятна, вне её — обжигает жара. Человек, много ходивший под солнцем, ощущает блаженство прохлады, когда достигает тени. Тот, кто постоянно уходит из тени на солнце, а затем возвращается обратно в тень, — глупец. Мудрый неизменно остается в тени. Подобно этому ум просветленного Мудреца (джняни) никогда не покидает Брахмана, Абсолют. Ум невежественного, с другой стороны, приходя в феноменальный мир, испытывает боль и страдание, а затем, поворачиваясь на короткое время к Атману, переживает Счастье. Такова природа ума невежды.

Этот феноменальный мир, однако, есть не что иное, как мысль. Когда мир отступает из поля зрения, то есть при свободе от мысли, ум наслаждается Счастьем Атмана. Наоборот, когда мир появляется, то есть когда мысль возникает, ум переживает боль и страдание.

Солнце всходит без собственного своего желания, принятия решения или усилия, однако только от одного его присутствия линза выделяет тепло, лотос расцветает, вода испаряется и люди выполняют свои разнообразные жизненные дела, а затем отдыхают. Как иголка движется в присутствии магнита, так и душа, джива, подверженная тройственной активности: творения, сохранения и разрушения, которая вызвана просто уникальным Присутствием высочайшего Господа, выполняет действия в соответствии со своей кармой, а затем приходит к покою. Но Сам Бог не имеет намерения; никакое действие или событие не затрагивает даже края Его Бытия. Это состояние чистой отчужденности подобно тому, как жизненные активности не влияют на солнце, а достоинства и недостатки низших четырех элементов не влияют на всепроникающий Эфир [129].

Все без исключения Писания свидетельствуют, что для достижения Спасения следует успокоить ум; а если уже известно, что сдерживание ума — конечная цель, то бесполезно вечно изучать их. Для такого сдерживания требуется подлинное исследование внутри себя самовопрошанием «Кто я?» Как можно вести это исследование в поиске Атмана, просто изучая Писания?

Следует осознать Атман собственным Глазом Мудрости. Разве Рама [130]^* потребует зеркало, чтобы узнать, что он действительно Рама? Эго пребывает внутри пяти оболочек [131], тогда как Писания находятся вне их. Поэтому тщетно посредством изучения Писаний искать Атман, который должен быть реализован суммарным отвержением ровно пяти оболочек.

Исследование: «Кто я, находящийся в оковах?» и познание своей подлинной природы одно есть Освобождение. Сохранять ум постоянно повернутым вовнутрь и пребывать таким образом в Атмане только и есть Атма-вичара (Само-исследование), тогда как дхьяна (медитация) состоит в усердном созерцании Атмана как Сат-Чит-Ананды (Бытия-Сознания-Блаженства). Действительно, придет время, когда придется забыть все свои знания.

Так же как бесполезно анализировать мусор, который нужно смести и выбросить, так и тому, кто стремится познать Атман, нет нужды подсчитывать таттвы [132], окутывающие Атман, и исследовать их вместо того, чтобы отбросить. Он должен рассматривать феноменальный мир по отношению к себе просто как сновидение.

За исключением того, что бодрствующее состояние длительно, а состояние сна — коротко, между ними различий нет. Как события бодрствования кажутся реальными лишь при бодрствовании, так и события сна — в период сна. Единственно, что в сновидениях ум принимает другую форму, или телесную оболочку. Ибо и в бодрствовании, и во сне мысли, с одной стороны, и имена и формы [133], с другой, возникают одновременно.