Жизнь и реформы

НГУЕН ВАН ЛИНЬ. Сегодня настроения в деревне совсем другие. Особенно круто ситуация начала меняться к лучшему в середине 1988 года. Стабилизация цен на продовольствие оказала позитивное влияние на цены промышленных товаров. Уровень инфляции с 28 процентов в месяц сократился до 5 процентов в настоящее время. Мы рассматриваем это как начало стабилизации нашей денежной единицы — донга.

ГОРБАЧЕВ. Рост доходов крестьян будет, естественно, увеличивать их спрос на технику, удобрения, бытовые товары. Если им будет трудно реализовать свои доходы, то не будет и стимула зарабатывать деньги.

НГУЕН ВАН ЛИНЬ. Вы правы. Трудности в этой области мы уже ощущаем. Взяли курс на полный отказ от системы административно-бюрократического снабжения, когда все распределяло государство».

Рассказав обо всем, что ему удалось сделать в области сельского хозяйства, перестройки в деревне, Нгуен посетовал, что не может похвастаться такими же сдвигами в промышленности. Наверное, говорит, в значительной мере потому, что по-старому работает Госплан. Командная система подавляет инициативу, ограничивает самостоятельность у производственных коллективов в промышленности, и это сказывается на эффективности производства, всей экономической ситуации.

К этому времени произошло еще одно важное событие. Руководители Вьетнама, Лаоса и Кампучии, собравшись вместе, всесторонне обсудили проблемы положения в НРК и вокруг нее, приняли совместное заявление о полном выводе вьетнамских войск из Кампучии к сентябрю 1989 года. Я сказал, что этой акцией Вьетнам укрепил свои позиции в регионе и мире в целом. Задал Нгуен Ван Линю вопрос относительно того, что со стороны Китая высказывается подозрение, будто вьетнамцы намерены оставить в Кампучии часть своих войск, замаскировав их под местных жителей. Он возразил, что такая реакция Китая объясняется стремлением принизить значение вьетнамского решения, которое столь высоко оценивается мировым общественным мнением.

Последний раз мы встретились с ним 7 октября 1989 года в Берлине во время празднования 40-летия ГДР. Вьетнамцы настойчиво добивались этой встречи, и она состоялась в нашей резиденции. Нгуен Ван Линь приподнято, радостно рассказывал, что, вот, несмотря на то что тайфун над Вьетнамом пронесся тяжелый, затопил сотни тысяч гектаров рисовых полей, виды на урожай неплохие. Впервые за многие годы заложено в госрезерв более миллиона тонн риса и около двух миллионов тонн выделено на экспорт, на возвращение долга Индии.

Услышать это для меня было важно потому, что нам приходилось на протяжении многих лет оказывать Вьетнаму прямую продовольственную помощь рисом и пшеницей, а делать это становилось все труднее. Но я был особенно удовлетворен тем, что вызрели реальные плоды той принципиально новой линии, которая сформировалась при моем активном диалоге с руководством Вьетнама.

Испытывал я, откровенно говоря, и горькое, щемящее чувство досады — вот, оказалось, что живущие за тридевять земель от Москвы вьетнамцы вняли моим добрым советам, добились ощутимых результатов на своей земле, а у нас хоть кол на голове теши — все слушают, рассуждают, даже соглашаются, а воз аграрных проблем, что называется, и ныне там…

— Вас за перестройку сельского хозяйства обвиняют в ревизионизме? — спросил я Нгуен Ван Линя.

Он ответил, что его критикуют с двух сторон: одни обвиняют в ревизионизме, в том, что он оторвался от марксизма-ленинизма, торопится с перестройкой, а другие критикуют за консерватизм.

— Ну что ж, меня тоже обвиняют в ревизионизме. Но ситуация требует, чтобы мы, оставаясь на позициях социализма, преодолели отставание и шли в ногу со временем. Мы убедили себя, что преимущества социализма будут раскрываться как бы автоматически. Ничего подобного не произойдет без новых подходов ко всей системе производственных, общественных отношений.

С огромным интересом слышу сейчас о том, что Вьетнам набирает экономическую динамику, которая позволит ему наверстать упущенное за военные десятилетия и занять достойное место среди государств региона, таких преуспевающих, как Сингапур, Гонконг, Тайвань, Южная Корея. Успешному развитию Вьетнама, несомненно, могли бы по-своему способствовать и российско-вьетнамские связи. У наших народов сохранились не только воспоминания о трудных временах, пережитых вместе, но и стремление к сотрудничеству. Это в общих интересах всей Юго-Восточной Азии, Азиатско-Тихоокеанского региона, где достойная и ответственная роль, несомненно, принадлежит и России.

«Кампучийский узел»

В своем политическом и дипломатическом «обиходе» мы привыкли рассматривать страны бывшего французского Индокитая как целое. Раз речь заходит о Вьетнаме, то где-то тут же, хотя бы и вскользь, будут непременно упомянуты Лаос и Кампучия. Впрочем, есть у такого подхода и объективные основания. Хотя эти народы живут теперь в своих суверенных национальных государствах, у каждого свой язык, своя история, тем не менее близкое соседство и общность судьбы на протяжении последних двух веков сблизили их.