Жизнь и шахматы. Моя автобиография

В Линдсборге меня принимали в очень уютном гостевом доме мэра города. Из интерьера особенно мне запомнились оригиналы картин известного американского художника девятнадцатого века. Он был шведом, писал местные пейзажи, а впоследствии подарил городу несколько своих шедевров, которые почему-то нашли свое пристанище во владениях мэрии, а не в музее. С администрацией города мы легко и быстро нашли общий язык. Когда инициатива исходит от противоположной стороны, согласовать все договоренности всегда очень просто. Мне не нужны никакие особые условия, я не диктую и не указываю, а в основном только радуюсь, что в еще одном учебном заведении начнут развиваться шахматы. С другой стороны, не могу сказать, что было сложно работать там, где предложение по открытию школы исходило от меня самого. Если люди идут навстречу, проявляют интерес – мы плотно и успешно сотрудничаем. А когда понимаю, что шахматам не рады, никогда не настаиваю, не уговариваю и ничего не доказываю. К счастью, умных, знающих, дальновидных руководителей сейчас гораздо больше, чем твердолобых и закостенелых лентяев.

Линдсборг оказался очень удачным местом для открытия школы, в которой действительно были заинтересованы и жители города, и администрация, и студенты Беттани-колледжа. Через год или два после открытия учебного заведения мне присвоили звание Почетного доктора Беттани-колледжа, а студенческая команда учебного заведения как минимум два раза выигрывала чемпионат по шахматам США. В две тысячи втором году, когда в товарищеском матче в Нью-Йорке я обыграл Гарри Каспарова, меня спросили на пресс-конференции, каким образом мне удалось это сделать? Я ответил, ничего не скрывая:

– Все более чем просто, господа журналисты. Последний этап подготовки я проходил здесь, у вас в Америке, в городе Линдсборг штата Канзас. – Это полностью соответствовало действительности. Мне помогали готовиться к матчу два гроссмейстера, а жили мы в это время на самом деле в Линдсборге. Но мои слова тогда для собравшихся звучали хорошей шуткой. Представить, что в Канзасе, где сроду ничем, кроме сельского хозяйства, не занимались, вдруг проявили интерес к шахматам и обеспечили условия для подготовки чемпиону, было практически невозможно. Но впоследствии студенты моей шахматной школы показали всей Америке, что шахматы в Канзасе более чем сильны.

Кроме интереса к шахматам Линдсборг произвел на меня особое впечатление двумя вещами: лошадками и Ротари-клубом [52]. Лошадок, сделанных из разных материалов, но в основном из дерева, жители города выставляют на свои лужайки перед Рождеством. Интересно, что после праздника их не убирают, а в середине очередного декабря к уже стоящим красочным лошадкам прибавляют новых. Гуляешь по городу, а вокруг тебя лошади самых разных цветов и размеров. Хорошо, что размеры эти далеки от настоящих. В противном случае игрушечные лошади, пожалуй, могли бы вытеснить из Линдсборга людей.