Жизнь и шахматы. Моя автобиография

Опыт Сан-Паулу показал, что рассказывать о программе можно и нужно, и я начал говорить о продвижении шахмат в колониях везде, где считал нужным. Так, я заинтересовал идеей неравнодушного к игре президента Чили, где теперь проводят шахматные турниры среди заключенных. А вслед за Южной Америкой к проекту присоединилась и Северная. Одна из крупнейших тюрем не только в США, но и во всем мире находится в Чикаго. Там содержатся примерно одиннадцать тысяч заключенных, а еще пять находятся под постоянным наблюдением. О шахматной программе я поведал начальнику полиции штата Иллинойс Томасу Дарту.

– Классная идея! – тут же отреагировал он и спросил: – Долго еще пробудете в городе?

– Улетаю послезавтра вечером.

– Тогда послезавтра утром встречаемся в тюрьме.

Я подумал, что меня хотят расспросить на месте более подробно, как все организовать. Но когда в условленное время я прибыл в тюрьму, то увидел, что во дворе около ста заключенных играют в шахматы. То есть за сутки администрация заведения купила пятьдесят шахматных столов и часов, нашла среди «клиентов» желающих играть и организовала турнир. Увидев такую готовность участвовать в хороших начинаниях, я предложил начальнику тюрьмы и шерифу Дарту привлечь заключенных к еще одной акции, способствующей повышению нравственности:

– Было бы здорово, если бы вы смогли высадить деревья в честь погибших во Второй мировой войне. Мы в Фонде мира назвали это движение «Лес Победы», хорошо бы этим лесом покрылась вся планета.

– А зачем откладывать? Вот отыграют турнир и посадят вместе с нами.

– А деревья? – Я, конечно, знаком с людьми, которые умеют решать вопросы, как говорится, не отходя от кассы, но подобная прыть меня все же удивила.

– Дерево найдем.

– А разрешение? – Я привык, что высадку любого, даже самого маленького кустика в общественном месте надо согласовывать с властями.

– Разрешение? – присвистнул генерал. – Пока будем ждать разрешения, тут само что-нибудь вырастет. Территория перед тюрьмой в моем распоряжении: что хочу, то и сажаю.

И посадили. Практически перед главным входом в самую большую в мире тюрьму шелестит листвой дерево, посаженное советским чемпионом мира по шахматам, американским генералом и сотней заключенных, знающих толк в противоборстве белых и черных фигур.

На этом мое сотрудничество с Чикаго не закончилось. В пятнадцатом году мы успешно провели по интернету первый международный шахматный матч между заключенными США и Российской Федерации. Однако чуть позже отношения России и США значительно обострились, и я посчитал нужным взять паузу в общении с американскими государственными структурами. Но шериф Дарт, очевидно, так не считал и позвонил мне.

– Почему не готовимся к следующему турниру? – спрашивает с обидой в голосе.

– Да я не возражаю, но со стороны Америки постоянные претензии к России. Действительно считаете это хорошей идеей в настоящий момент?

– Более чем. Заключенные в политику не играют. Так что пусть играют в шахматы.

Так, в непростое время правления Барака Обамы состоялся второй международный матч между заключенными двух держав.

В девятнадцатом году к нашим двум странам на таком международном матче присоединилось еще пять: Бразилия, Великобритания, Италия, Белоруссия и Армения. В командном турнире участвовало по четыре человека от каждой страны, а победу в первенстве одержала команда из России. Есть искушение сказать, что в шахматах мы впереди планеты всей на любом уровне, но на самом деле, я думаю, победа случилась во многом благодаря тому, что программа в нашей стране существует и развивается уже десятилетия. Турниры среди заключенных сегодня не являются чем-то удивительным, а приобретают вполне рутинный, но от этого не менее важный характер. В том же девятнадцатом году по российским колониям «пробежала» шахматная эстафета, которая началась с Дальнего Востока, залетела на Сахалин и в Приморье и докатилась до Смоленска. «Бегунами» стали пятьдесят три тысячи заключенных, что не может не вдохновлять.