Самоубийство – есть самый непростительный факт, какой только имеется в природе…
Да, справедливо сказал кто-то про самоубийц: пока они не исполнят своего намерения – никто им не верит; а исполнят – никто о них не пожалеет.
Есть ли что-нибудь на свете, что заслуживало бы верности? Таких вещей очень мало. Я думаю, надо быть верным бессмертию, этому другому имени жизни, немного усиленному. Надо сохранять верность бессмертию, надо быть верным Христу!
Люди умирают для того, чтобы жило человечество.
Человек, умирая индивидуально, соматической смертью, не умирает общественно, переливаясь своим поведением в составе коллектива и творчеством в живое окружение, общественность. Он продолжает жить в тех, кто остается в живых, если он жил при жизни, а не был мертв. Коллектив живой воскресает мертвых.
Чувство бессмертия – прирожденное чувство, иначе как бы мы жили беспечно до невозможности и безумно жестоко или бы отдавали иногда совсем даром другому свою короткую жизнь.
Лично я не боюсь смерти, а скорее бессмертия.
Все бессмертно. Вечно и живо. До дырочки на сапоге, которая и не расширяется, и не «заплатывается» с тех пор как была. Это лучше «бессмертия души», которое сухо и отвлеченно. Я хочу «на тот свет» прийти с носовым платком. Ни чуточки меньше.
Один стремится к бессмертию продолжением своего рода, другой делает большие земные дела, чтобы обессмертить свое имя, и только третий ведет праведную и святую жизнь, чтобы достигнуть бессмертия, как жизнь вечную.
Неужели и мысль, невысказанная боль – все исчезает бесследно? Или все же что-то остается, витает незримо, и придет час – отзовется в чьей-то душе?
После поэта остаются книги, после художника – полотна, после государственного деятеля – страницы истории. А после человека? Разве что память, немного света и тепла.