Жизнь и смерть Андрея Боголюбского. Государи, сражённые на посту

Возвращаясь же к определению А. Гулевича, напомним, что летопись пишется друзьями, ну а история – история теми, кто выполняет определенный заказ на создание, мягко говоря, ненаучного труда. Заказчиков же на такой труд хоть отбавляй, потому что, как заметил Джорж Оруэлл, «Тот, кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее, а тот, кто контролирует настоящее, тот контролирует прошлое». Из этого следует, что самозванцам, нелегитимно пользующимся властью, необходимо переписать прошлое, чтобы узурпировать будущее.

Есть у истории и историков ещё одна цель – обслуживание интересов тех, кто стремится к власти, к достижению её незаконным путём или даже к силовому захвату. Обслуживать исполнение подобных целей и входит в задачу баек «из – торы – и». Извращение правды о прошлом приводит к постепенному подрыву национального духа, национальной гордости.

Выдающийся консервативный мыслитель русского зарубежья Иван Лукьянович Солоневич сделал весьма справедливый вывод: «Фактическую сторону русской истории мы знаем очень плохо – в особенности плохо знают её профессора русской истории. Это происходит по той довольно ясной причине, что именно профессора русской истории рассматривали эту историю с точки зрения западноевропейских шаблонов». (Иван Солоневич. Народная монархия, Минск, 1998, с.22).

Я бы только, с позволения читателей, поменял в некоторых случаях слово «история» на великое прошлое и оставил бы это определение лишь в отношении профессоров, которые, как ни печально, превратились в специалистов по популяризации баек из – торы – и. Почему так случилось с историками XIX века, отчасти, объяснимо. Религиозный философ русского зарубежья Георгий Петрович Федотов (1886 – 1951) писал: «Мы имеем огромное, печальное преимущество видеть дальше и зорче отцов, которые жили под кровлей старого, слишком уютного дома. Наивным будет отныне всё, что писал о России XIX век, и наша история лежит перед нами как целина, жаждущая плуга. Что ни тема, то непочатые золотые россыпи».

Исходя из сказанного философом, можно предположить, что и мы в начале XXI века видим дальше и зорче тех, кто жил в XX веке.

А на причину этого указал нам И.Л. Солоневич: «Русская историография за отдельными и почти единичными исключениями есть результат наблюдения русских исторических процессов с нерусской точки зрения».

Вам нужны примеры? Пожалуйста, будут и примеры.

Начнём с глубокой древности. Выдающийся исследователь русской старины, переводчик «Влесовой книги» Сергей Парамонов в книге «Откуда ты, Русь?», которую он издал под псевдонимом Сергей Лесной, указывал:

«Нашу историю писали немцы, которые даже вообще не знали или плохо знали русский язык. А за ними, как за непререкаемыми авторитетами, пошло и пошло…» (Сергей Лесной. «Откуда ты, Русь?», Ростов-на-Дону, «Донское слово», 1995, с.12 – 13). В справедливости этого заявления мы убедимся при рассмотрении и фактов из далекого прошлого, которые были искажены «немцами».

Норманнская теория могла возникнуть только благодаря погромам, учинённым византийскими эмиссарами на Русской Земле и уничтожению многих документов о великом многовековом прошлом Русского народа. Враги России воспользовались этим, когда пришло время создавать труды по истории России. Академик Борис Александрович Рыбаков указывал: «Во времена бироновщины, когда отстаивать Русские начала в чём бы то ни было оказалось очень трудно, в Петербурге, в среде приглашённых из немецких княжеств «учёных», родилась идея заимствования государственности славянами у северогерманских племён. Славяне IХ – Х веков были признаны «живущими звериньским образом» (выдумка норманистов), а строителями и создателями государства были объявлены северные разбойничьи отряды варягов-норманнов, нанимавшихся на службу к разным властителям и державших в страхе Северную Европу.

Так под пером Зигфрида Байера, Герарда Миллера и Августа Шлецера родилась идея норманизма, которую часто называют норманистской теорией, хотя вся сумма норманнских высказываний за два столетия не даёт права на наименование норманизма не только теорией, но даже гипотезой, так как здесь нет ни анализа источников, ни обзора всех известных фактов. Норманизм, как объяснение происхождения Русской Государственности возник на основе довольно беззастенчивой априорности, предвзятости, пользовавшейся отдельными, вырванными из исторического контекста фактами и «забывавшей» обо всём противоречащем априорной идее».

Проще говоря, никаких документальных и сколь либо объективных подтверждений норманнской теории не существует вовсе. Почему же она столь «прижилась» в среде так называемых исследователей прошлого? И на этот вопрос мы находим аргументированный ответ в трудах академика Б.А. Рыбакова: «Более ста лет тому назад вышло монументальное исследование С. Гедеонова «Варяги и Русь», показавшее полную несостоятельность норманнской «теории», но норманизм продолжал существовать и процветать при попустительстве склонной к самобичеванию русской интеллигенции».