Жизнь и смерть Бенито Муссолини

— Езжу по аукционам. И не только в Италии. Бываю на аукционах в Англии, Франции, Швейцарии… Знаю, что на Западе многие увлечены коллекционированием икон и других русских ценностей, которые «ушли» после 1917 года и по сей день продолжают нелегально утекать из экс-СССР. Я ненавижу любые незаконные действия. И не допустил бы в свой дом ни один предмет, имеющий «нечистую» историю. Однако кто знает его историю «до, до, до…»?

Мои картины — словно живые люди, вернее, добрые духи. Я одинок, и по вечерам авторы картин и те. что на них изображены, — мои гости, «гении вечности». Они собираются в моих залах, рассаживаются в глубоких креслах. Вот князь Пьер Демидов. Еще совсем юный. Его портрет писал живший в Италии русский художник Ананов. Думаю, что в энциклопедиях вы не найдете ни его имени, ни данных о нем, а это был очень талантливый человек. А вот еще один портрет Демидова. Накануне бракосочетания с юной итальянской принцессой. Работа выполнена неаполитанским художником Мирслли в 1852 году. А вот портрет и самой принцессы, которую мы знаем, как «принчипессу Демидофф».

А вот коллекции русских крестов. Один из них хотел у меня купить величайший мастер современного балета Рудольф Нуриев, — объяснял граф. — Я, конечно, не продал, так как в моей коллекции это уникальная ценность. Крест принадлежал одному из членов российской императорской фамилии.

— С Николаем II у меня связано немало, — продолжал граф. — Дух царя также является в мои римские покои. И поверьте, я разговариваю с ним. Однажды я видел, как за этим столом, принадлежавшим Наполеону, он сам расставил тарелки из сервиза, который, как мне известно, украшал российский царский стол всего один раз, — кажется, в 1896 году, на пиршестве в честь бракосочетания Николая II и Александры Федоровны. Теперь передо мной царь Николай сам разложил серебряные приборы графа Орлова…

В мыслях словно пролетает все прочитанное о русском императорском дворе. Представьте, как это прекрасно, какое чудо вдруг перенестись в те далекие от нас времена. Вы скажете — мистика, фантазия! Пожалуйста! Не стану опровергать, доказывать обратное. Но я чувствую, знаю. Ощущаю присутствие моих божественных духов. Повторяю, все предметы моей коллекции одухотворены и охраняют мой дом. Злые духи ни разу не переступили моего порога. Знаете, однажды в 1939 году Муссолини был моим гостем. Он был восхищен русской коллекцией. Но заметил, что не советует ездить в Москву и искать там памятники культуры, предметы живописи и скульптуры.

— А воры? Вы не боитесь?

— Однажды воры пытались проникнуть в квартиру, но их сразу арестован! карабинеры. Один из жуликов, самый неловкий, сломал ногу. Самый же «ловкий» первым надел наручники! Бывает и такое. Главное же, повторяю, дом охраняют мои духи…

— Вот портрет Петра Ильича Чайковского, — продолжал граф. — Он принадлежит кисти великого итальянского художника Болдини. Они виделись постоянно. Когда композитор жил во Флоренции. — Я смотрю на руки гения. Болдини — личный друг Чайковского. Он положил па холст вес. До морщинки. Я готов прижаться к ним губами. Петр Ильич живет в моем доме. Я слушаю пластинки с его музыкой. «Пиковая дама», «Евгений Онегин», «Итальянское каприччи»… Эту картину я приобрел девять-десять лет назад у 80-летнего коллекционера-аристократа Пишени. (Он ушел из жизни в 1990 году.) О цене не спрашивайте. Не скажу. Пишени был другом Эдды Чиано, и это она нашла в Болонье эту картину Болдини.

На аукционах если появляется любая работа Болдини, то первая цена — не менее миллиона долларов. Пишени продал мне эту картину, так как считал, что я смогу ее достойно сохранить в окружении других сокровищ…

…Граф налил минеральную воду в стакан мутноватого стекла.

— Не пью никаких напитков, кроме минеральной. Особенно люблю утолить жажду из этого стакана. Он — русский. Ему подобных выпустили несколько тысяч к свадьбе императора Николая II. Раздавались они на улицах. Люди по-русски, испив вино, славили царя и царицу, били стаканы. Этот же стаканчик сохранился, и ему более ста лет. Поэтому я считаю его «дважды золотым» — со времени свадьбы российского императора.

Я — католик. Своим главным святым почитаю Николая Чудотворца из Миры, Святителя православия, который, не будучи русским, стал главным святым земли русской. Мне кажется, что задолго до рождения я… был русским. Отсюда у меня русские эмоции, русское восприятие окружающего мира, романтизм. Восхищаюсь русской литературой, искусством. Самый любимый писатель — Гоголь. Затем — Чехов. Терплю Достоевского… Толстого…

Мой знак зодиака — Рыбы, верю в вечную весну. Любимый русский камень — малахит. Он «весеннего цвета». Вот этот столик — из уральского малахита. Точно такой же стоит в «Эрмитаже». А этот предмет на малахитовой подставке! Серебряный русский «водовоз». Тончайшая работа русских крепостных мастеров. Не уступит ни голландцам, ни немцам, ни англичанам. Грачевская посуда тоже не хуже севрского фарфора…

— А где, граф, вы купили царский сервиз?