Жизнь и смерть Бобби Z

Как она один семестр пробыла в Калифорнийском университете, но оказалась слишком ленивой, чтобы доучиться, и ей показалось проще найти богатых мальчиков, а богатые мальчики, которых она себе нашла, разбогатели на продаже травы, – она вернулась в прежнюю колею. С такой орбиты трудно соскочить, особенно если ты лентяйка и по-настоящему хорошо умеешь только трахаться. Кстати, она предпочитает говорить «куртизанка», а не «шлюха». В общем, так она и оказалась здесь, на ранчо Кэрвье, с этими уродами нуворишами, толкающими наркоту и торгующими людьми.

– Ну, иногда меня выручает Монах, – добавила она.

Тим насторожился.

Если Монах у Бобби – главный над всеми ребятами в Штатах, то, может, Монах сумеет помочь Тиму свалить из страны, пока его не сцапал Гружа? Так что Тиму очень даже интересно послушать про Монаха.

– Ты с ним в контакте, с Монахом? – спросил он.

– Время от времени звоню, – ответила Элизабет. – Если мне нужна какая-нибудь помощь. А если ему нужно, чтобы кто-нибудь выполнил его поручение, он звонит мне.

– И каким номером ты пользуешься? – осведомился Тим.

– Черным, – сказала она как о чем-то само собой разумеющемся.

Он засмеялся:

– Что еще за черный номер?

Она небрежно сообщила ему: пятьсот пятьдесят пять, шестьдесят шесть, шестьдесят пять, – и снова принялась посвящать его в подробности своей жизни: только что ушла от одного парня, но тот вроде как продолжает за ней бегать, так что она решила немного побыть у Брайана, и это неплохо еще и потому, что тут она может приглядывать за Китом.

– Жизнь у меня пошла паршиво, с тех пор как ты меня бросил, – походя заметила Элизабет. – Но это я сама виновата. Вряд ли тут что-то переменится.

А он вот думал – переменится. Вроде ему неплохо удается дурить ей голову, так почему бы и дальше не попробовать? Забрать ее с собой. Прибрать к рукам немного деньжат Зета, объявить о том, что он уходит на покой, и поселиться в Юджине.

И Тим вполне галантно предложил:

– Почему бы тебе не поехать со мной?

Она засмеялась:

– Ты же никуда не едешь.

– Не еду?

Элизабет усмехнулась, и он подумал, что она с ним играет в какую-то игру.

– Нет, – сказала она.

– Нет?

Тим протянул руку к ее киске и начал ласкать. Почувствовал, как она становится влажной. Дико приятно глядеть в ее зеленые глаза, когда она делается влажной.

– Потому что, когда сюда приедет дон Уэртеро?.. – заговорила она, словно бы вопросительно повышая тон в конце фразы, как говорят все калифорнийские девушки, и закрыла глаза – ей по кайфу было то, что он вытворял своими пальцами.

– Ну?

– Он тебя убьет, – закончила она фразу.

Ну разумеется.

– А это будет жалко, – промурлыкала Элизабет.

– Мне тоже так кажется.

Она сжала его член и повторила:

– Жалко.

Он не успел сообразить, что происходит, а она уже двигалась под ним – как будто это ей не стоило ни малейшего усилия, а его член подчинялся какому-то пульту управления, – и она то выпускала его, то впускала, и Тиму было плевать – пускай дон Уэртеро хочет, чтобы он подох.

Ему хотелось только трахаться.

И вдруг до него дошло, что сотрудница социальной службы в тюрьме именно это имела в виду, когда говорила о «недостаточном контроле над импульсами» и «неспособности отказаться от получения удовольствия».

– Говорят, я не умею откладывать получение удовольствия, – сообщил он ей.

– А тебе говорили, что ты не умеешь заканчивать то, что начал?

– Нет, этого не говорили.

– Ну и хорошо.

В том, что касается удовольствия, на него можно положиться.

После того, как дело было сделано, он спросил:

– Уэртеро хочет меня убить?

Прекрасная работа, агент Гружа. Просто отлично. Как получилось, что ты узнал о Бобби все, что возможно, кроме этой маленькой детали? И называл при этом меня безмозглым ослом!

Элизабет объяснила:

– Брайан просто держит тебя здесь, пока он не прибудет.

– А мне казалось, он планирует барбекю, – заметил Тим.

– Планирует.

Черт дери, ну конечно.

– Откуда ты об этом узнала?

– Ты же знаешь Брайана, – небрежно ответила Элизабет. – Он не умеет держать рот на замке. А у меня есть уши.

Ситуация, в общем, не очень-то удачная. Они поймали его в этой киношной крепости, как в ловушке, и у них на уме кое-что похуже того, чем обычно занимаются «ангелы». Вдруг даже тюрьма в Пеликан-Бее, печально известная своими жестокими нравами, показалась ему довольно славным местечком.

– Почему? – спросил Тим.

– Что «почему»?

– Почему дон Уэртеро, черт бы его побрал совсем, хочет меня убить? – переспросил он.

Элизабет пожала роскошными плечами:

– Ты что, шутишь?

Хороши шутки, прямо животики надорвешь, мрачно подумал он, но побоялся развивать эту тему, поскольку Бобби, наверное, должен бы знать, что там у него за разборки с доном Уэртеро. И еще Тим пришел к выводу: если он расколется и признается им, что он – не Бобби Зет, то лучше не будет. Либо они ему не поверят – и тогда убьют. Либо поверят – и тогда тоже убьют.

Так что пусть уж он будет Бобби Зетом, который пользуется каким-никаким авторитетом, что может помочь ему при переговорах, чем быть конченым неудачником и профессиональным раздолбаем Тимом Кирни.