Это только ухудшило ситуацию, Фэйн рвала все письма и выбрасывала их. Джимми был раздавлен, когда Фэйн сказала ему, что вышла замуж за Артура Аллена. Артур спокойно относился к сложившейся ситуации. Но Фэйн хотела, чтобы Джимми ушел, и после того как он услышал ее стычку с Артуром об этом, он просто свалил. Он уехал на метро со 125-й улицы на 4-ю Западную улицу, из Гарлема в Гринвич-Виллидж, уместив все свои вещи в кофре.
Вспоминая те дни позже, Джими говорил:
«Я часто ходил в клубы (Гарлема), и мои волосы тогда были очень длинными. Иногда я укладывал их так, что коты говорили: “Ах, посмотрите на него – черный Иисус”. Такое случалось даже в моем районе (города). У меня были друзья в Гарлеме, на 125-й улице, но незнакомые чуваки, старушки, девчонки, кто угодно говорили: “О, посмотрите на него. Это что, цирк приехал или что?”».
Виллидж – место, где тусовались Дилан и все эти модные белые коты, поэтическая масса. Джимми искал своих людей. Он получил шанс вписаться. Но тусовка в Виллидж была закрытой. Мало черных. Мир Caf'e Society[3], который Майлз, Трейн, Билли, Берд, Каунт, Лена, Нат Кинг и все остальные когда-то сделали своим вторым домом… остался в другой жизни. Теперь Виллидж стал белым. Терпимым к черным, конечно, но не к их музыке. Все эти танцы в унисон, чувак, да ладно тебе, песни про «любовь-любовь-любовь» и щелчки пальцами, клевая черная хрень – это стафф для обывателей.
Битники не танцевали. Они любили рассуждать о музыке. Тусоваться, пить кофе и курить косяк в Gerde’s Folk City на 4-й Западной, или в Bitter End на Бликер-стрит, или там рядом в Au Go Go, или в Wha? на углу Макдугал, или чуть дальше по улице в кафе Gaslight. Это были места для арт-тусовки: художники, актеры, модели, писатели; заведения в стиле Гинзберга-Берроуза-Капоте-Маккуэна; странные встречи, героиновые братства; музыка, акустическая и деревенская, полная желчи, пива и зеленого табака. Дэйв Ван Ронк. Том Пакстон. Фил Окс. Джон Себастьян. Мария Малдаур. Хорошие люди, но серьезные. Образованные. При деньгах. Солнцезащитные очки в помещении. Галстуки. Трубки. Кто-нибудь здесь может произнести имя Тома Раша[4]