Жизнь и смерть генерала Корнилова

   — Поднимай, поднимай, Керим! — Корнилов подпёр казака снизу, чтобы тот не сорвался, ощутил, что лёгкие у него сделались чужими, какими-то чугунными, подставил своё плечо под сапог Созинова.

Главное, чтобы у Созинова не выскользнула из-под мышек петля, если она выскользнет... Нет, об этом лучше не думать. Капитан вздохнул хрипло:

   — Теперь начинай меня поднимать, Керим. Потихоньку. — Одной ногой Корнилов упёрся в стенку трещины, второй — в другую стенку, помог себе руками, он был много легче Созинова, через минуту капитан снова подпёр снизу казака.

   — Хы-ы-ы, — знакомо просипел Созинов, качнулся на верёвке, будто маятник, откатился к одной стенке — расширившейся, Корнилов откинулся назад, завис спиной над трещиной и вновь оказался под Созиновым. Другого способа, как самим собой подстраховать казака, не существовало.

Хоть и небольшое расстояние надо было одолеть — всего четыре метра, а дались эти метры трудно, грудь Корнилову сдавила цепкая боль, растеклась внутри, горло тоже сдавило, сделалось нечем дышать. Он то подсовывал собственный сапог под ногу Созинова, то подпирал казака своим плечом, то делал ещё что-то; сильный, жилистый Керим, натянув на ладони рукава халата, сами отвороты, пытался справиться с верёвками. Байрам и Тилак помогали ему.

«Только бы не сорвался земляк, не соскользнул, — немо молил Бога капитан, — если он рухнет вниз, то всё... И сам погибнет и меня уволокёт вниз. Главное сейчас — не торопиться».

Внизу, в глубине трещины, что-то ржаво поскрипывало, погромыхивало, повизгивало, будто сюда стеклись все горные духи и теперь собирались расправиться с людьми.

«Главное — не торопиться... Главное — не торопиться...» Эта мысль не покидала капитана, настойчиво билась в мозгу.

Через десять минут Созинов вцепился пальцами в закраину трещины.

Байрам и Тилак ухватили его за запястья и поспешно выдернули на поверхность. Созинов, сипя, растянулся на льду, пошевелил, потряс ногами, проверяя их, потом с закрытыми глазами затих...

Когда Корнилов вернулся в Ташкент, стоял уже август. Город изнывал от жары. По улицам ходили небрежно одетые цыганки — смуглые, золотозубые, в невесомых одеждах, орали гортанно, хватали за руки почтенных граждан и по секрету сообщали о конце света, который произойдёт в начале января будущего года. А наступал год 1900-й.

Таисия Владимировна зябко ёжилась:

   — Лавр, а вдруг это действительно произойдёт, а?

Корнилов смеялся:

   — Не вбивай себе в голову. Лучше занимайся Наташкой да Ксюшкой.

Ксюша — крохотный пушистый котёнок с нежными янтарными глазами — заметно подросла, превратилась в настоящую взрослую кошку. Хотя повадки у неё остались «щенячьи» — маленькой кошки.

Вскоре капитан Корнилов получил новое назначение: стал исполнять обязанности помощника старшего адъютанта окружного штаба.

   — Эта должность не для меня, — мрачно заявил Корнилов, — я на ней долго не задержусь.

Он как в воду глядел — сам не стремился усидеть на полусалонной-полувоенной вакансии, да и она действительно была не для него, — осенью капитан уехал в командировку в Асхабад.

Между тем к Корнилову очень внимательно присматривались, иногда он лопатками, затылком ощущал чьё-то присутствие за спиной, стремительно оглядывался, но никого не видел.

Капитан стал предметом для исследования двух разведок — русской и английской, впрочем, не следует ставить эти две разведки на одну ступень — они рассматривали Корнилова с разных точек, и цели у них были разные.

Незримая война, которая развернулась между русскими и англичанами за господство на Памире, в Китае и, в частности, в Кашгарии — Восточном Туркестане, продолжалась. Правда, эту войну и войной назвать было нельзя. Скорее, это было жёсткое соперничество.

Англичанам очень хотелось на любой памирской горе, в любом ущелье, во всех урочищах и отхожих местах понатыкать свои флаги — чтобы, куда ни сунулись русские, их встречали английские штандарты: застолблено, мол...

Русские с таким ковровым «флагованием» не были согласны, да и позвольте повторить: слишком уж далёк Памир географически от Великобритании. И совсем другое дело — Россия. Памир с Кашгарией находятся у неё под боком.

Когда появление британских офицеров засекли в Нагаре и Хунзе, Главный штаб издал так называемое «секретное отношение», из которого следовало, что «в Кашгаре обязательно должен работать резидент русской военной разведки, офицер».

Из «секретного отношения» исходило, что «офицер этот должен знать обязательно тюркские наречия (киргизское, сартовское) и монгольское, без чего производить разведку в стране, где только чиновники китайцы, а остальное население принадлежит к тюркским племенам, не предоставляется возможным».

Все экспедиции, какими бы успешными они ни были, приносили России только разовые удачи, а удача должна быть постоянной. Обеспечить это могли только люди, находящиеся на месте, в Кашгарии, и там работающие.

«Секретное отношение» было утверждено, деньги из казны отпущены, резидент подыскан. Выбор пал на капитана Генерального штаба Корнилова.