Жизнь и смерть Иешуа бен Иосифа. Книга 3

Ранее вечером эта чаша не казалась столь горькой, но когда Иисус-человек простился со своими апостолами и отправил их отдыхать, испытание стало более ужасным. Иисус претерпевал ту быструю смену настроения, которая обычна для всякого человеческого опыта, и сейчас он представлял собой уставшего человека, изможденного долгими часами напряженного труда и мучительного беспокойства за безопасность своих апостолов. Хотя ни одно смертное создание не может рассчитывать на то, чтобы понять мысли и чувства воплощенного Сына Божьего в такое время, мы знаем, что он испытывал огромную скорбь и страдал от несказанных мучений, ибо пот градом катился по его лицу. Он окончательно убедился в том, что Отец решил не противодействовать естественному ходу событий; Иисус был полон решимости не прибегать к каким-либо из своих возможностей властелина, верховного главы своей вселенной ради собственного спасения.

Огромное воинство обширного творения парило над этой сценой под временным объединенным управлением Гавриила и Личностного Настройщика Иисуса. Групповые командиры этих небесных армий неоднократно получали предупреждения не вмешиваться в ход событий на земле, если соответствующий приказ не поступит от самого Иисуса.

Расставание с апостолами легло тяжким грузом на человеческое сердце Иисуса. Муки любви овладели им, сделав еще более трудным ожидание той смерти, которая, как он хорошо знал, была уготована ему. Он осознал, сколь слабыми и невежественными были его апостолы, и он боялся оставить их. Он прекрасно понимал, что настало время уйти, но его человеческое сердце стремилось понять, нет ли какой-нибудь допустимой возможности избежать этих ужасных страданий и мук. И когда его сердце попыталось найти такой выход и не смогло этого сделать, оно было готово выпить чашу. Божественный разум Михаила знал, что он дал двенадцати апостолам всё, что мог. Однако человеческое сердце Иисуса желало сделать для них больше, прежде чем оставить их одних в мире. Сердце Иисуса было разбито; он истинно любил своих братьев. Он лишился своей семьи во плоти; один из его избранных товарищей предает его. Народ его отца Иосифа отверг его и тем самым поставил крест на своей особой земной миссии. Муки непринятой любви и отвергнутого милосердия терзали его душу. Это было одним из тех жутких мгновений, когда человеку кажется, что всё рушится с сокрушающей жестокостью и ужасными мучениями.

Человеческая сущность Иисуса не осталась безучастной к ситуации личного одиночества, публичного позора и внешнего поражения его дела. Все эти чувства обрушились на него с неописуемой силой. Охваченный огромной скорбью, его разум вернулся к детству в Назарете и раннему труду в Галилее. Во время этого великого испытания в его сознании ожили многие милые сердцу сцены раннего служения. Именно в этих воспоминаниях о прежних временах в Назарете, Капернауме, горе Ермон, о восходах и заходах солнца на мерцающем Галилейском море черпал он свое утешение и укреплял свое человеческое сердце, готовясь к встрече с изменником, которому предстояло так скоро предать его. До прибытия Иуды и солдат Учитель полностью восстановил свое обычное спокойствие. Его дух одержал победу над плотью. Вера утвердилась над всеми человеческими склонностями к страху или сомнению. Иисус успешно выдержал высшее испытание — исчерпывающее постижение человеческого естества. В очередной раз Сын Человеческий был готов встретить врагов с хладнокровием и полной уверенностью в своей непобедимости смертного человека, безраздельно преданного исполнению воли своего Отца.

Предательство и арест

Когда Иисус, наконец, разбудил Петра, Иакова и Иоанна, он посоветовал им разойтись по палаткам и выспаться, чтобы быть готовыми к исполнению обязанностей грядущего дня. Но к этому времени апостолы уже окончательно проснулись. Короткий сон освежил их, и, кроме того, они были взбудоражены и встревожены появлением двух возбужденных гонцов, которые, спросив о Давиде Зеведееве, быстро отправились к нему, после того как Петр объяснил им, где находится его пост.

Хотя восемь апостолов спали глубоким сном, расположившиеся рядом с ними греки в большей степени опасались возможной беды и поэтому выставили дозорного, который должен был предупредить их в случае опасности. Когда двое гонцов прибыли в лагерь, греческий дозорный поднял всех своих земляков, которые высыпали из палаток в полном одеянии и с оружием в руках. Теперь пробудился уже весь лагерь, кроме восьми апостолов. Петр хотел позвать своих товарищей, но Иисус категорически запретил ему это делать. Учитель мягко попросил их всех вернуться в свои палатки, но они не хотели выполнять его просьбу.