Жизнь и смерть Ивана Грозного. Государи, сражённые на посту

Несмотря на это, Русь ещё не освободилась от уплаты дани, хотя и не спешила выполнять требования ордынских ханов. Так при хане Ахмате Москва не выплачивала дань целых девять лет. Великий Князь Иоанн III Васильевич использовал эти средства на строительство Московского Кремля, на возведение Православных храмов. В 1479 году хан Ахмат решил истребовать дань и направил в Москву большое посольство, повелев доставить долг в орду самому Ивану III или его сыну.

Послы прибыли в Москву и, явившись в Кремль, потребовали, чтобы Великий Князь Иоанн III в знак верности и преданности целовал ханскую басму. Басмой назывался оттиск босой ханской ноги, помещённый в серебряный ларец. Более унизительной процедуры придумать трудно. Великий Князь должен был в присутствии послов и своих бояр встать на колени и прикоснуться губами к столь омерзительному предмету.

Послы заявили, что хан Ахмат, в случае непокорности Москвы, обрушит на неё все свои несметные полчища. Великий Князь не спешил с изъявлением покорности. Он обещал, что выполнит требования послов на другой день. Ему нужно было время на принятие важного решения. Прежде всего, он решил выслушать князей и бояр. Едва послы удалились, он созвал своих подданных на совет. Не все князья и бояре готовы были к суровым испытаниям, многие высказались за то, чтобы продолжить выплату дани. Однако, Иоанн III не стал сразу объявлять о своём решении. Он заявил, что будет всё так, как он сочтёт правильным.

И вот в назначенный час ханские послы, как всегда наглые и дерзкие, явились в Великокняжеские покои. Один из них поднёс ларец к Иоанну III, но тот выхватил из него басму, бросил на пол и растоптал. В следующее мгновение дружинники князя изрубили послов. В живых был оставлен лишь один. Его отправили в орду, чтобы передал заявление: «Ни даней, ни выходов Москва платить не будет!». В тот же день по приказу Великого Князя было сожжено татарское подворье, что располагалось на Ордынке. Это привело москвичей в неописуемый восторг.

Таким поступком Иоанн III обрубил все концы, сделав невозможным примирение с ханом. Он понимал, что Ахмат не стерпит позора. Впрочем, нашествие орды не могло быть немедленным. Хану Ахмату предстояло ещё подготовиться к агрессии. Великому Князю нужно было это время для решения внутренних задач. Трудно, ох как трудно собиралось в единый кулак Московское государство. Своевольничал Новгород, да и родные братья Великого Князя взбунтовались. Один из них, Андрей, названный Большим, правил в Угличе, второй – Борис – во Ржеве. Не устоялись ещё порядки и правила престолонаследия на Русской Земле, и каждый князь считал себя обиженным тем, что не он правит Московией. Обиды и подстрекательства крамольного боярства доводили до предательства. Вот и Андрей с Борисом, взяв своих бояр и дружины, ушли в Великие Луки, а оттуда отправились проситься под руку польско-литовского короля Казимира. Тот их встретил с распростёртыми объятиями – для ворогов всё хорошо, что делается против Московии. Готова была к измене и новгородская знать. Иоанн III получил сведения о том, что новгородские князья и бояре переписываются с королём Казимиром и испрашивают себе выгодные условия, в случае перехода в его подданство. А ведь ещё недавно новгородцы целовали крест на верность Великому Князю. Когда к нему явились братья Великого Князя Московского, король Казимир решил, что медлить с походом против Москвы не следует, и испросил согласие папы римского Иннокентия VIII на использование средств католических церквей Польши и Литвы на подготовку войска. Одобрил папа римский и союз Казимира с ханом Ахматом. Тут и разные вероисповедания не были уже помехой – главное разгромить, растерзать, уничтожить ненавидимую католиками Православную Москву.

Москве нужно было любой ценой упредить противника, и Великий Князь Иван III в конце октября 1479 года, взяв с собою всего лишь тысячу дружинников, чтобы отряд был манёвренным, тайно двинулся на Новгород. Появление его под стенами города было полной неожиданностью. В Новгороде вспыхнула, как говорят летописи «великая пря». У Новгородцев не было единства – большие бояре и прочие богатеи рвались под власть Казимира, но работный люд не желал идти в литовско-польское рабство.

Иоанн III решил не вмешиваться в дела города и ждать решения в лагере под его стенами. Новгород был обложен плотно, чтобы ни один лазутчик не мог проскочить к Казимиру.