Жизнь и смерть Кришнамурти

«Ни при каких условиях фонд или другие учреждения в его ведении, ни один из его членов не имеют полномочий на интерпретацию учения Кришнамурти. Это в соответствии с заявлением Кришнамурти о том, что никто и нигде не имеет полномочий устанавливать себя в качестве авторитета по его учению».

ОБШИРНАЯ ПУСТОТА

К. сильно страдал от острой желудочной боли во время 24-часового перелета в Лос-Анджелес с короткими остановками в Сингапуре, где совершалась пересадка с самолета на самолет, и в Токио. Мери Зимбалист встречала его в аэропорту, и как только они остались вдвоем, выезжая из аэропорта (остальные остались заниматься багажом), он сказал, что в следующие два-три дня она не должна его покидать, потому что он может «ускользнуть». Он сказал: «Оно не хочет обитать в больном теле, не способном функционировать». В ту ночь у него была температура 101 (F) [35]. 13 января состоялась консультация у врача в Санта Пауле, куда К. ездил вместе с доктором Дойтчем; исходя из результатов анализов, сделанных в больнице в Санта Пауле, врач назначил на 20 число сонограмму печени, желчного пузыря и поджелудочной железы в Охайской больнице. Результаты анализов показали «уплотнение на печени», поэтому на 22 было назначено К.А.Т. сканирование. Но утром 22-го К. проснулся в час ночи от непрекращающейся боли в животе. Вызванный по телефону доктор Дойтч сказал, что помощь можно оказать лишь в условиях больницы. Все взвесив, К. дал согласие; а позже днем его поместили в палату усиленного ухода за больными в больнице Санта Пауле.

Рентгеновский снимок показал непроходимость кишечника; через нос вставили трубочку, чтобы откачать жидкость; усиленное питание стали вводить внутривенно, когда обнаружилось серьезное недоедание. Вес его упал до 94 фунтов. После всех неприятных процедур К. сказал Скотту: «Придется вынести и это. Слишком многое приходилось выносить». (Прочитав после его смерти эти слова, я сразу вспомнила строки, написанные миссис Кирби относительно К. в омменском лагере в 1926 году: «Какая жизнь, бедняга Кришнаджи! Несомненно, что он — Жертва») К. был признателен, согласившись на введение морфия, поскольку другие болеутоляющие средства не помогали. Поскольку он не пользовался никакими болеутоляющими, несмотря на муки, вызываемые «процессом», он, должно быть признал, что причиняемая болезнью боль не является духовно необходимой; в самом деле, он говорил, что «другой» не может «пройти» через боль.

К. провел в больнице 8 ночей, во время которых Мери, доктор Пачуер и Скотт по очереди несли дежурство в его комнате, сидя в шезлонге; днем дежурили Эрна и Теодор Лиллифелт. 23 числа наступил кризис, поскольку появилась опасность комы от гепатита. Доктор Пачуре сообщил К., что у него, возможно, неизлечимая форма рака. Мери и Скотт огорчились, посчитав такое заявление преждевременным, пока доктор Пачуре не объяснил им, что много лет назад пообещал К. сразу же сообщить о надвигающейся опасности смерти, и, поскольку, вероятно коматозное состояние, он почувствовал себя обязанным выполнить обещание. Когда Мери и Скотт вошли в комнату К., он сказал: «Похоже, я собираюсь умереть», словно он не ожидал скорого конца, а принял этот факт за должное, как и многое другое. Позже он сказал: «Интересно, почему «другой» не отпускает тело?» Он также сказал Мери: «Я наблюдаю. Весьма любопытно. Другой и смерть борются». Когда рак был подтвержден, К. осведомился у Мери: «Что я сделал не так?», как будто он не досмотрел за телом, вверенным ему «другим». Он попросил Мери и Скотта остаться с ним до конца, потому что он хотел, чтобы о «теле» позаботились так, как он заботился сам. Он высказал просьбу без малейшей сентиментальности и жалости к себе.

24-го непроходимость желудка начала рассасываться, и желтуха отступила. Хирург заменил внутривенную капельницу на руке трубкой большого размера, введенной в ключицу, чтобы могло пройти большее количество жидкости; в результате освободились обе руки, что принесло облегчение, а на следующий день убрали и трубку из носа, в результате чего К. «почувствовал себя новым человеком». Он также согласился на переливание крови, чтобы поддержать силы. 27-го, в большом фургоне, разъезжавшем по местным больницам, К. сделали К.А.Т. сканирование. Как обычно, К. очень заинтересовался механическими устройствами, использованными во время процедуры — тем, как носилки поднимали в фургон и т.д. Сканирование подтвердило наличие уплотнения на печени с отвердением поджелудочной железы, которая, скорее всего, и была источником злокачественной опухоли. Когда доктор Дойтч сообщил об этом К., тот попросил разрешения вернуться в Сосновый коттедж; он не хотел умирать в больнице.