Жизнь и смерть Маноэла дос Сантоса Гарринчи

Первый гол был забит головой. Гарринча ловко вышел между двумя защитниками на перехват навесной передачи и, подпрыгнув на полметра, ударил головой по мячу с такой силой, что вратарь даже не успел среагировать. Вообще-то Гарринча играл головой довольно редко. Он как-то жаловался, что не любит принимать мяч на голову. Еще мальчишкой ему пришлось ударить головой по очень тяжелому, мокрому мячу, и в тот момент он чуть не потерял сознание, настолько болезненным оказался удар. С той поры он предпочитал играть ногами.

Второй гол оказался красивее первого. Гарринча принял мяч, оказавшись на месте левого полусреднего и сразу рванулся вперед. Защитники, ожидая его непредсказуемых финтов, пятясь, отступали назад, стараясь закрыть подходы к штрафной площадке. И в тот момент, когда Гарринчу стали атаковать, он сделал точный пас Вава. Тот мгновенно «выстрелил» метров с двадцати пяти и, увидев, как мяч влетает в ворота, высоко подпрыгнул, затем закрыл лицо руками и обессиленный опустился на колени. Чуть позже он подбежал к Гарринче и поднял его на руках. Так он воздавал должное удивительному мастерству своего товарища.

Третий гол Гарринчи. На подступах к штрафной он вдруг без всякой подготовки резко подсек мяч, и тот, описав красивую дугу, влетел в угол ворот. Рассказывая читателям об очередном триумфе бразильского форварда, одна лондонская газета писала на следующий день: «Мы думали, что „сухой лист“ доступен лишь одному Диди, но Гарринча показал изумленной публике, что в совершенстве владеет этим сложным ударом».

На пресс-конференции английский тренер Уолтер Уитерботтом признался, что ошибался раньше, когда говорил: «Гарринча игрок финта, мастер скоростного дриблинга — и только, откровенный индивидуалист».

— Я ошибся, — сказал теперь Уитерботтом, — сегодня он доказал, что может делать на поле то, что совершенно недоступно для других игроков. Это фантаст от футбола, гениальный импровизатор. Его игра настолько удивительна и необычна, что мне остается только спросить: «С какой планеты приехал Гарринча?»

Когда Гарринче передали эти слова знаменитого английского тренера, он покраснел, смущенно улыбнулся и сказал:

— Эта планета зовется Бразилией.

Он пошел на свидание с Элзой, испытывая чувство глубокого удовлетворения, как художник, завершивший свой шедевр. Этот матч принес Гарринче всеобщее признание. Футбольный мир назвал его непревзойденным артистом, кудесником, волшебником.

— Я удивлен не меньше англичанина, — говорил он Элзе и ее друзьям, в кругу которых он застал ее. — Я тоже не могу объяснить, что происходило со мной на поле. На меня что-то снизошло. Как будто чей-то голос приказал мне вдруг уйти с правого края и играть в центре, делать то, что обычно положено делать Пеле. Я сначала испугался, но потом решил повиноваться этому наваждению. Я чувствовал такую силу и легкость, какой у меня никогда не было, и делал то, что мне подсказывал этот голос. Остальное вы видели, люди добрые.

Три дня спустя сборная Бразилии впервые выступала на центральном стадионе в Сантьяго в полуфинале против хозяев чемпионата — футболистов сборной Чили. Ажиотаж вокруг матча был настолько велик, что бразильская газета «У глобу» сравнивала его с обстановкой, какая бывает сразу после объявления войны. Чилийцы связывали с матчем самые дерзкие надежды, несколько преувеличивая возможности своей национальной команды. Бразильцы, хорошо понимая, что предстоящий поединок будет сложным, тщательно готовились. Пеле по-прежнему оставался на скамейке запасных.

Чилийцы верили в свой успех. «С Пеле или без Пеле мы обыграем „Нескафе“»[9]! Это был один из многих лозунгов, появившихся в Сантьяго в канун матча. Написанный на многометровых полотнищах, он украшал не только трибуны стадиона. За день-два до матча этот лозунг появился на стеклах автомашин и автобусов, на стенах и балконах домов. Предстоящая игра представлялась спором двух наций. В таких условиях многое зависело от судейской бригады. Возглавлял ее перуанец японского происхождения Артуро Ямасаки, которого Гарринча окрестил японцем.

На поле центрального стадиона чилийская команда вышла задолго до начала матча. Зрители стоя приветствовали своих любимцев. Бразильцы появились в тот момент, когда перуанский судья стал уже посматривать на секундомер. Их встретил неимоверный свист и улюлюканье чилийских болельщиков. Стоя среди товарищей, Гарринча перебирал ногами, как горячий конь перед забегом, и бесстрашно посматривал на тесные ряды зрителей, словно искал среди них знакомых.