Жизнь и смерть Маноэла дос Сантоса Гарринчи

Теперь он не переживал так, как раньше. Отказали в одном клубе — пытался найти другой. С первым дивизионом распрощался навсегда. Появляясь в качестве зрителя на матчах команд третьей категории, в которых в основном играли любители, он получал приглашения и охотно их принимал, ехал в любые места, где предоставлялась возможность надеть футболку с седьмым номером. Взял себе за правило после матча заходить с новыми товарищами в первый попавшийся бар и отмечать победу или поражение. Захмелев, снова начинал верить в возможность своего триумфального возвращения на «Маракану». Он представлял, как зрители выкрикивают его имя, а он отвечает им, как прежде, великолепными финтами и голами. Когда проходило опьянение, Гарринча с трудом осмысливал действительность.

Как-то вечером в воскресенье, возвращаясь после очередной игры за команду второй лиги, он встретил своих старых поклонников, которым вполне серьезно заявил, будто только что отыграл матч на «Маракане». Гарринча не учел, что игра транслировалась по радио и все знали, что его имя в репортаже не упоминалось. В минуты спора Гарринча становился крайне раздражительным, агрессивным и успокаивался лишь после первой рюмки.

Алименты Наир и дочерям он платил, только когда ему об этом напоминал суд. Повестки приходили каждые шесть месяцев. Он постоянно был без денег. Матчи за вторую лигу приносили скудные заработки. Чтобы расплатиться с долгами, Гарринча заложил имущество, а выплачивать алименты было нечем. Были объявлены конфискация и распродажа. Первой ощутимой потерей был дом на острове Гобернадор, затем другой дом, на улице Боржес де Медейрос, рядом с озером Родриго де Фрейтас. Сумма, установленная после конфискации, не попала целиком в руки Наир, большая часть денег растворилась по пути, оседая у адвокатов, представлявших обе стороны.

В марте 1968 года Гарринча был осужден по приговору суда на 90 дней тюрьмы за уклонение от уплаты алиментов жене и дочерям, но освобожден под выкуп, который внес за него банкир Магальяэс Линс.

Положение еще больше ухудшилось после автомобильной катастрофы в апреле 1969 года на шоссе Дутра, в которой погибла Розалия Гомес, мать Элзы. Катастрофа произошла по пути из Пау-Гранде, где Гарринча провел десять минут, чтобы навестить дочерей. После встречи с ними он направился прямо в бар Доди, где выпил с друзьями. Потом он признал на суде, что, возвращаясь поздно вечером, был немного навеселе и, вероятно, лучше ему было не садиться за руль. Трудно объяснить, зачем Гарринча взял с собой в Пау-Гранде Элзу, ее дочь Сару и тещу.

Трагедия привлекла внимание всех газет. «Форд-галакс», управляемый Гарринчей, ударился о старый грузовик, который медленно ехал по шоссе с потушенными фарами. Розалия умерла мгновенно. Гарринча, Элза, Сара и шофер грузовика отделались ушибами и ссадинами. «Форд-галакс» — полностью разбит.

Газетчики обрушили на Гарринчу поток обвинений. Ему припомнили все: и позорное выступление в Колумбии, и игры в полулюбительских командах, и увлечение спиртным. Ни один из репортеров, критикуя бывшего кумира, не написал о том, почему же дважды чемпион мира оказался в столь плачевном состоянии. Никому не пришло в голову, что, скитаясь по стадионам, Гарринча искал заработок, чтобы прокормить себя и свою семью. Гордость не позволяла ему оставаться на иждивении жены. Газеты лишь «делали материал» на тему неудачной супружеской жизни знаменитости, взяв в качестве примера бывшего футбольного идола.

Суд приговорил его к двум годам заключения. Гарринча избежал тюрьмы, так как Элза Суарес и другие родственники погибшей не возбуждали уголовного дела. Приговор оказался условным. Гарринча лишь уплатил штраф за нарушение правил дорожного движения.

Автомобильная катастрофа и смерть тещи нанесли Маноэлу новую моральную травму. Элза считала, что им лучше на некоторое время покинуть Бразилию. У нее были подписаны контракты на выступления в Европе, которые начинались в Италии. Она предложила Гарринче вместе с артистами ее шоу уехать в Рим. Элза обратилась к друзьям с просьбой посодействовать через бразильское посольство в Италии устроить мужа на временную работу в римское отделение Бразильского института внешней торговли на должность стендиста в демонстрационном зале. Сделать это удалось. Обязанности Гарринчи оказались легче легкого. Он должен был изредка появляться на футбольных праздниках, проводимых в Италии, как пропагандист бразильского футбола, оставаясь одновременно сотрудником отделения института торговли, раздавая автографы, беседуя с посетителями, угощая их бразильским кофе. За это полагалась тысяча долларов в месяц. А Элза могла бы выступать в итальянских ресторанах и кабаре, увеличивая семейный заработок.

Популярность бразильской музыки в Италии постоянно росла. Этому способствовали гастроли Жука Чавеса и Роберто Карлоса, которые в шестидесятых годах побеждали на фестивалях в Сан-Ремо. В Италии с огромным успехом гастролировали, когда туда собрались Маноэл и Элза, два других выдающихся бразильских композитора и певца Жоржи Бен и Шико Буарке де Оланда.