Жизнь и смерть Жанны (СИ)

Часы на тумбочке все так же отсчитывали секунды, напоминая мне о том, что я должна торопиться. Мишка может появиться в любой момент. А я не могу ему противостоять. Он сильнее меня. Он всегда был сильнее меня.

Я повернулась к спящему рядом Денису.

Ты забудешь меня. Скоро забудешь. Так будет лучше для всех. Для нашей маленькой крошки особенно. Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня. Наверное, есть много женщин, которые могли бы стать счастливыми рядом с тобой…. Я не смогла.

Его рука как обычно лежала на моей талии. Я взяла ее и поднесла теплую и до мельчайшей черточки знакомую ладонь к своей щеке. Поцеловала ее и положила рядом с его лицом. Встала с кровати, вышла из комнаты.

Я прошла мимо Анечкиной двери, даже не попытавшись заглянуть к ней и в последний раз взглянуть на нее. Если Мишка застанет меня там, ничто не спасет мою дочь. Я спустилась в гараж. Посмотрела на крюк в потолке. Вспомнила, как Денис все хотел убрать его, да так и не убрал….

Я нашла веревку и огляделась. Мне не дотянуться до крюка без лестницы. А лестницы здесь нет. Зато есть пустые бочки. Мне стоило больших трудов придвинуть одну, но я справилась.

Я не верю, что делаю это. Не верю, что все происходит на самом деле, что завтрашний день наступит без меня, что больше я никогда не увижу солнца. Но так нужно.

Подтягиваюсь на руках и взбираюсь на бочку. Привязываю петлю к железному крюку. Повисаю на веревке, проверяя, выдержит ли она мой вес. Выдержит.

Оглядываюсь в последний раз. Я редко здесь бывала. Из всех предметов наиболее знакомый мне – это наша машина. Она пахнет бензином и «Тутти-фрутти». И Денис, когда приезжает с работы, пахнет «Тутти-фрутти».

Я смотрю на петлю, которую растягиваю своими руками. Весь мой мир сузился сейчас до этого маленького круга. Замкнутый круг, неужели я скоро смогу его разорвать? Неужели я скоро проснусь? Дурной сон подходит к концу.

Я просовываю голову в петлю. Закрываю глаза. Сразу же вижу мою дочь спящей. Ее губки приоткрыты, и она спокойно спит. Теперь ей ничего не угрожает. Мама защитит ее… спасет… сейчас… спасет….

Воспоминание о дочери гаснет, и я вижу себя, стоящей на ромашковом лугу. В голубом небе ярко светит летнее солнце, и где-то чирикают птицы. Недалеко стоит моя бабушка и протягивает ко мне руки. Я делаю шаг ей навстречу….

Эпилог

…Слабый осенний ветерок гнал по земле сухие желтые листья, качал ветки деревьев, играл с черными лентами на венках и надувал кружево, укрывающее лицо лежащей в гробу Жанны. Алексей стоял рядом с гробом, от чего ему было не по себе, но бросить друга он не мог. Не сейчас, не в эту конкретную минуту, когда Денис, почти навалившись на него и, казалось, совсем не замечая этого, не мигая, смотрел воспаленными глазами на жену. Колыхание покрывала создавало иллюзию ее дыхания. Он все еще никак не мог поверить в то, что Жанна мертва. Что она сейчас не откроет глаза и не посмотрит на него.

Прошлой ночью, сидя у гроба жены, Денис все время вспоминал, как она просила его выслушать что-то очень важное тогда…. Напрасно мать пыталась уговорить его хоть немного поспать…

- Пора…. – Алексей положил руку на плечо Дениса, стараясь привлечь его внимание. Денис просто не мог собрать себя воедино.

Он рассеянно кивнул, подошел к жене и, положив ладонь на ее скрещенные на груди руки, нежно прикоснулся губами к укрытому покрывалом лбу.

- Прости меня…. – Еле слышно, одними губами прошептал он и отошел.

Леша, взявший на себя организацию похорон, видел, как тяжело вся эта погребальная суета действует на Дениса. Вот он болезненно поморщился, услышав громкие причитания какой-то дальней родственницы, которая и видела- то его жену один раз на свадьбе. Правда тогда она не рыдала, а громче всех кричала “Горько”. Да, теперь, действительно, горько. В голове навязчиво вертелось - “Кремация. Только кремация, и строгий фейс-контроль для публики.”

Алексею хотелось встряхнуть женщину, чтобы привести ее в чувство, но плакальщица и сама умолкла, когда появились работники похоронного бюро, и теперь, не скрывая любопытства, во все глаза наблюдала, как опускается крышка гроба. Он посмотрел на Дениса, тот отвернулся от гроба, словно не в силах смотреть, и вздрагивал всем телом под каждый удар молотка. Казалось, он держится из последних сил. Алексей и сам был вымотан до предела, это оказалось слишком тяжело.

Все это кошмарный сон какой-то….

Денис еще не знал, что кошмарные сны о повесившейся Жанне еще только предстоят ему.

Тем временем работники похоронного бюро подняли забитый гроб с телом Жанны на плечи и медленно понесли его по узкому проходу между старыми облезлыми оградками.

- День, - Татьяна Васильевна взяла сына под локоть и потянула за собой, - пойдем, сынок.

В нескольких метрах от дороги, среди старых могил, рядом с железным памятником Жанниной бабушки, которую он никогда не видел, зияла в темной земле прямоугольная дыра.

«…Я теперь вроде семя, яма вырыта - пора сеять. И мне не страшно, обидно может быть, что не успел ни с кем проститься. Так получилось, что все уже прожито, и я могу теперь только сниться….»