Жизнь и судьба Михаила Ходорковского

Я допускаю, что господин Перекрест не знает и того, что никакие миноритарии [235] в обвинительном заключении пострадавшими не признаны, а признаны пострадавшими «дочки», которым «недоплатили».

Ну, еще бы! Как их признать пострадавшими-то, миноритариев, если их нет?

Я даже допускаю, что господин Перекрест не в курсе, что партнеры Ходорковского объявлены его сообщниками.

И то, что господин Перекрест не читал Уголовный кодекс и не знает, что «хищение» и «упущенная выгода» [236] — это две разные статьи. И если кто-то «не получил свою долю прибыли» — это как раз упущенная выгода. И Ходорковскому эта статья не предъявлялась.

И не предъявлялась по той простой причине, что по ней кончился срок давности. Преступление средней тяжести, максимальный срок 5 лет, а значит, и срок давности 5 лет, и кончился в 2008-м.

А ведь Мосгорсуд в кассационном определении переквалифицировал хищение апатитового концентрата в 1998–2000 годах на статью об упущенной выгоде, о чем я тоже писала.

И если бы в нашей стране еще был суд, мне бы было любопытно посмотреть, как они будут выкручиваться. Одинаковые же дела: что с нефтью, что с концентратом.

Увы, как показывает приговор по второму делу, выкручиваться не будут вообще. Проштампуют и все.

Допустить можно многое.

Но не могу же я, в самом деле, допустить, что столь уважаемый журналист, заместитель редактора отдела расследований газеты «Известия», просто не проверил информацию, или, не дай бог, «передергивает».

Причем здесь, кстати, «недоплатили»? Ведь Ходорковского в хищении обвиняют.

А вот причем.

Дело в том, что нефть хитили, собственно, путем покупки.

Причем нефть у добывающих «дочек» покупали выше себестоимости.

Отчего в результате хищения у них нефти у «дочек» образовывалась прибыль, с которой начисляли налоги. И платили оные государству.

Допустим, купили вы на распродаже диван за 20 тысяч рублей. Пришел к вам вор и предложил купить этот диван за 22 тысячи рублей.

Заключили вы сделку, и вроде бы все довольны. Но тут пришла Генпрокуратура и объявила, что диван у вас украли, потому что если бы вы отвезли его в Роттердам, его можно было бы за все сто тысяч продать, потому как нет в загнивающей Голландии таких диванов.

А потом пришла Федеральная налоговая служба и сказала: «Диван до самой продажи его в Роттердаме на самом деле принадлежал вам, и все продавцы действовали в ваших интересах и с выгодой для вас, а не для себя. Значит, скрыли от государства 78 тысяч прибыли. Ну, гоните с нее налоги! А то, что их уже заплатили все продавцы в цепочке — неважно».

Думаете, я шучу?

Боже упаси. Читайте обвинительное заключение.

Всего-то 14 томов. И из них 7 про Ходорковского и 7 про Лебедева, что почти одно и то же.

Кстати, о налоговых претензиях к пострадавшим в результате хищения «Юганскнефтегазу», «Самаранефтегазу» и «Томскнефти» я уже писала. То есть они не только заплатили налоги с доходов от хищения у них нефти, но и ухитрились их недоплатить.

А Роттердам здесь вот при чем. Торговые компании «ЮКОСа» покупали нефть у нефтедобывающих «дочек» по внутрироссийским оптовым ценам. Примерно по тем же, как и другие российские компании, например, «Роснефть». Ну, иногда немного дороже.

А продавали они эту самую нефть в Роттердаме и Аугусте по мировым ценам, кои были в несколько раз выше. Оно и понятно: довезти же надо [237] и таможенные пошлины заплатить. И заработать тоже.

То есть купить дешевле, а продать дороже — это и есть хищение.

Сердечно поздравляю всех предпринимателей. Особенно торговцев. Они и не знают, наверное, что все без исключения преступники.

«Ну, это же просто внутрикорпоративные расчеты!» — воскликнул мой случайный попутчик в поезде «Москва — София» летом 2010-го как раз в самый разгар второго суда. Попутчик оказался экономистом и мигом понял суть дела.

«А Генпрокуратура считает, что хищение», — заметила я.

Если быть совсем точной, у нефтедобывающих компаний покупали даже не нефть, а скважинную жидкость, которую еще надо было довести до состояния товарной нефти, и делалось это с целью избежать ареста активов дочерних компаний из-за старых накопленных долгов. И тот факт, что это просто внутрикорпоративные расчеты, был ясен как день всей деловой прессе от «Ведомостей» до «Денег» и «Коммерсанта», но только не Генпрокуратуре, считающей это хищением.

Впрочем, были времена, когда это было ясно даже Генпрокуратуре. И времена не столь отдаленные: 2003–2005 годы. В первом приговоре Ходорковскому по тем же эпизодам продажи нефти через тех же трейдеров он был признан виновным в неуплате налогов с организации, о чем я уже писала. Правда, тогда основной претензией было использование налоговых льгот при регистрации посредников в ЗАТО, а не покупка нефти по заниженным ценам. То есть налоги должны платить не только ограбленные с того, что у них украли, но и сами грабители с награбленного. Поскольку именно эти посреднические фирмы и признаны орудиями преступления.

В ОЗ по второму делу события те же, а трактовка другая: хищение и отмывание.