Жизнь и судьба Михаила Ходорковского

Я думаю, что после смерти Владимира Владимировича состоится что-то вроде нового двадцатого съезда КПСС, на котором разоблачали «культ личности», и мы еще узнаем о Путине много нового и интересного.

Нефтепровод Ангарск — Дацин

29 августа 2010 года, проезжая мимо на канареечной «Ладе-калине», Владимир Путин остановился в поселке Сковородино Амурской области, где открыл российский участок нефтепровода в Китай. «Владимир Путин сказал, что идея проекта родилась лет шесть назад. «Я помню, как в один из своих визитов в Москву председатель КНР Ху Цзиньтао поднял вопрос о реализации этого проекта. Тогда шли дискуссии о маршруте проекта, где пройдет нефтепровод, севернее, южнее Байкала, где конкретно»», — сообщала деловая газета «Взгляд».

Нехорошо, конечно, поправлять всеми уважаемого «национального лидера», однако он чуть-чуть запамятовал. Идея нефтепровода в Китай родилась не в 2004 году, а гораздо раньше.

В декабре 1999-го [124]. Именно тогда Михаил Ходорковский провел об этом переговоры с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией. 17 июля 2001-го премьер Михаил Касьянов и председатель КНР Цзян Цзэминь подписали соглашение о разработке «технико-экономического обоснования».

И началась долгая борьба за маршрут нефтепровода. В основном между Китаем и Японией, претендовавшими на российскую нефть.

«Транснефть» представила альтернативный проект нефтепровода из Ангарска в Находку. Его поддержал премьер-министр Японии Дзюнъитиро Коидзуми.

В мае 2003-го проекты объединили под общим названием «Восточная Сибирь — Тихий океан» (ВСТО): было предложено направить основную нитку из Ангарска на Находку с ответвлением на Дацин. 27 июля, однако, экологическая комиссия Минприроды дала отрицательное заключение по проекту.

Дело в том, что нефтепровод должен был пройти по национальному парку «Тункинская долина», которая расположена в нескольких десятках километрах к юго-западу от озера «Байкал».

А там альпийские луга, множество видов редких и исчезающих растений, целебные минеральные источники, горы необыкновенной красоты.

И нефтепровод…

К тому же «труба» по проекту должна была пересечь реки, впадающие в Байкал. И не дай Бог авария…

Ходорковский выступал по Иркутскому телевидению и агитировал за проект.

Иркутяне митинговали и собирали подписи против.

Но альтернативные маршруты были не лучше: либо по берегу Байкала, либо в 700–800 м от его северной оконечности по сейсмоопасной зоне.

Хотя и на юге землетрясения иногда достигают девяти баллов. А то и двенадцати, а местным жителям ежегодно бросают в почтовые ящики инструкции о том, как вести себя во время подземных толчков…

«ЮКОС» предоставил проектные материалы для общественной экологической экспертизы. Проект ругали азартно, например, на радио «Свобода». «Поэтому строительство нефтепровода в таких условиях (добавьте сюда еще и горы, высокогорный район, где высока опасность обвалов, селей, сходов лавин) — это просто глупость», — возмущался координатор байкальской кампании «Гринпис-Россия» Роман Пукалов.

Автор альтернативного северного проекта «Транснефть» предоставить материалы для независимой экологической экспертизы отказалась вовсе. И этот проект ругали не меньше. А «Гринпис-Россия» жаловалась в Генпрокуратуру.

Впрочем, автором проекта «ЮКОСа» тоже была «Транснефть». «Это именно они сделали и южный вариант тоже, потому что нет у нас других специалистов по трубопроводам, — утверждала на «Свободе» сопредседатель иркутской организации «Байкальская экологическая волна» Марина Рихванова. — Почему они сделали его так плохо?

Может быть, рассчитывали просто получить деньги на реализацию, а потом продать? Трудно сказать, но почему-то «ЮКОС» не постарался найти хороших специалистов для качественного проекта».

«Не учесть позицию экологов частная компания не может, — пишет мне Ходорковский. — Ей просто не позволят. Это авторитарное государство может с помощью подконтрольных судов творить, что угодно.

Нефтепровод планировался вдоль «Транссиба» и в его «коридоре». То есть, дополнительный ущерб был бы возможен только в случае аварии, при неправильном проектировании защитных мер. Точно так же, как авария на «Транссибе», перевозящем гораздо более опасные, химические грузы, способна теоретически нанести ущерб Байкалу».

Но камнем преткновения были не экологические претензии к проекту. Дело в том, что правительство вообще выступало против строительства частных нефтепроводов. Правда, эксплуатировать его все равно должна была «Транснефть», а собственность на «трубу» планировали сделать долевой. В 2002-м «ЮКОС» претендовал на 50 %.

В июле 2008-го Виктор Геращенко дал интервью «Новой газете». По его словам, речь Ходорковского на той самой встрече Путина с предпринимателями в феврале 2003-го не сводилась к рассказу о коррупции и истории с покупкой «Северной нефти».