Жизнь и судьба Михаила Ходорковского

«Как следует из протокола судебного заседания, юристам российского банка, лозаннскому адвокату мэтру Реймону и женевскому адвокату мэтру Саламяну, понадобилось всего два часа, чтобы вынудить ответчиков пойти на мировую», — писали на портале NEWSru.com.

А в августе 1999-го в газете «Совершенно секретно» вышла знаменитая статья Юлии Латыниной «Империя Ходорковского», которая спустя четыре года, после его ареста, станет библией его противников. Там и «скважинная жидкость», придуманная в «ЮКОСе» для ухода от налогов, и «эксцесс» исполнителя в приписываемых «ЮКОСу» убийствах, и, конечно, увод активов из лопнувшего банка «МЕНАТЕП».

Латынина подлила масла в огонь: «Весной один мой знакомый, у которого в «Менатепе» пропало эдак с десяток миллионов долларов, пошел в банк за объяснениями. Знакомый — не сопляк, деньги тоже не сопливые, принимал его не кассир, а партнер. «Понимаешь, — доверительно объяснили моему приятелю, — деньги, конечно, есть. Но ведь их уже давно слили в офшор и поделили между своими. Я, конечно, могу их вернуть тебе, но ведь я, получается, пойду против коллектива. Это непорядочно. Нечестно»».

С литературной точки зрения статья хороша, а вот с точки зрения фактов…

Сейчас в интернете Юлию Латынину много ругают за замечательную метафору «она металась, как стрелка осциллографа». Не думаю, что писательница хотела оклеветать осциллограф. Ну, не технарь она, и не знает, что у осциллографа нет стрелки.

Так и за статью «Империя Ходорковского» ее, в общем-то, упрекнуть не в чем. Просто она во многом не разобралась (ну, не нефтяник она, а с полнотой информации в интернете в 1999-м было гораздо хуже, чем сейчас), многого не знала, а некоторых вещей и знать не могла. Запомним, что статья вышла в августе 1999-го.

Зато в ноябре 2008-го, когда прокуратура заканчивала расследование второго дела Ходорковского, и близился второй суд, некий Семен Кирсанов написал статью под названием «Грузовик утонул, осадок остался» [66], где много цитировал Латынину, в том числе и пассаж о знакомом, потерявшем десять миллионов.

«Пусть злополучный грузовик и утонул, но неприятный осадок до сих пор остался», — пишет Кирсанов.

Оговорка была явно по Фрейду. Дело в том, что сережки-то потом нашли.

В декабре 1999-го банк «МЕНАТЕП Санкт-Петербург» начал погашать долги московского «МЕНАТЕПа» перед физическими лицами. С московскими вкладчиками начали расплачиваться еще с конца сентября, когда банк был признан банкротом (29 сентября 1999-го).

Вклады выплачивали в рублях по курсу на день отзыва лицензии, то есть на 18 мая 1999-го. 24,86 рублей за доллар. Тридцатого сентября, когда начались выплаты, курс был 25,08 рублей. Вкладчики теряли, но копейки.

«Выплаты идут уже в 25 областных центрах страны, сообщили в банке. Планируется, что к середине декабря отделения и филиалы петербургского банка начнут рассчитываться с частными вкладчиками «МЕНАТЕПа» во всех 32 регионах, где долги перед ними еще не выплачены», — писали на www.fnmarket.ru. За два месяца успели выплатить около 15 миллионов долларов.

Программа реструктуризации была предложена банком еще в 1998-м.

Вклады можно было переоформить в долгосрочные на 1, 2 и 3 года под 5 процентов годовых или переоформить в векселя банка с теми же сроками и процентами. Но тогда, в 1998-м, никто не верил, что по этим «бумажкам» действительно будут что-то выплачивать. Тем более что пресса дружно кричала о «сливе активов».

В результате многие вкладчики с большими потерями переводили деньги в «Сбербанк». Всего в «Сбербанк» было переведено порядка десяти тысяч вкладов на сумму более 600 миллионов рублей.

А кредиторы «МЕНАТЕПа» продавали свои требования по бросовым ценам.

Несмотря на то, что условия реструктуризации улучшались.

Клиенты, которые реструктурировали или переоформили вклады в 1998–1999 годах, получали деньги сразу, с остальными планировали расплатиться не позднее мая 2001 года. «В банке не исключают, что выплаты будут завершены досрочно, и обещают, что «программа будет действовать до тех пор, пока свои деньги не получит каждый клиент»», — писали на «Финмаркете». [67]

В 2010-м в Хамовническом суде выступал свидетель Сергей Григорьевич Никитин, в 1998–2000 г. г. он был главой комитета вкладчиков банка «СБС-Агро».

«Комитет вкладчиков был создан в 98 году, после дефолта был наложен мораторий на удовлетворение требований вкладчиков, это были банки «СБС-АГРО», «МОСТ-банк», «МЕНАТЕП», «Российский кредит», по-моему, «Промстройбанк», «Инкомбанк»…люди искали поддержку, но ни в прокуратуре, ни в судах, ни в милиции, нигде поддержки не нашли, — вспоминал свидетель. — Мы тогда пошли в суд. В Замоскворецком суде мы собирались каждый день с 5 часов утра. Люди не знали, что делать, и обращались к нам. Мы им писали исковые заявления, люди разные документы приносили. В том числе в начале у нас были и вкладчики банка «МЕНАТЕП»».

«Кем был введен мораторий?» — спрашивали адвокаты.