Жизнь и судьба Василия Гроссмана • Прощание

И здесь я хотела бы сказать об угле зрения художника. Здесь много говорилось о Льве Толстом, и в выступлении Твардовского было просто опорочено имя великого русского писателя-патриота Льва Толстого. Ведь никакого сравнения нет, как показал народ на войне и как показал французов Лев Толстой и как показал народ на войне и немцев — Гроссман. Те страницы, которые написаны Гроссманом о немцах, меня просто захватили. Я почувствовала тонкий духовный мир у каждого из них, увидела, как они сознательно ко всему относятся и какая великая фигура Гитлер. Вероятно, в мировой литературе у нас не появилось еще такого многогранного образа Гитлера, который заставляет понять все детали, — почему он держал в такой магии свой народ.

Фигура Гитлера сделана величественно, великолепно[69]. Я думаю, что вы заметили тоже эти строки о мрачной поэзии Освенцима, эти строки, которые достойны быть вспомянуты в мировой литературе.

Я хочу здесь сказать о величайшем художнике. Когда Толстой описывал французов, то описывал как русский человек, который описывает своего врага, с иронией, с пониманием его психологии, видно, что он выше француза на голову. А как описал немцев Гроссман, так писать нельзя, не административно, а в плане искусства. Художником может называться тот, кто патриот, тот, кто может называться патриотом своего народа, а у Гроссмана нет патриотизма в этом деле.

И здесь не только ошибка Твардовского, это большое упущение и недосмотр всей нашей общественности.

Тов. Суров:

К тем ошибкам, которые здесь обсуждаются и которые допущены «Новым миром», хочу отнести еще две ошибки, очень серьезные, ошибки, которые являются двумя сторонами одной медали. И медаль эту можно было вручить товарищу Твардовскому как главному редактору за игнорирование, мягко говоря, а вернее, за дискредитацию советской драматургии. Эти ошибки сделаны почти подряд[70].

В журнале № 10 «Нового мира» за 1952 год опубликована статья Комиссаржевского, называется она «Человек на сцене». Написана она очень бойко, недопустимо бойко. И что она в себе содержит? Это, товарищ Фадеев, самый блестящий пример, как раскрыта эта новорапповская «теория» — предметно, ясно, иллюстративно.

С меня Комиссаржевский начинает очень хорошо. Далее моей драматургией вышибает Софронова, последнюю пьесу, затем, чтобы уж совершенно осмеять софроновскую драматургию, приводит цитату Салтыкова-Щедрина[71].

Тов. Фадеев А. А.:

Между прочим, правильно говорит товарищ Суров. Ведь скажем так: не каждый недостаток есть порок. Вообще нам много приходится критиковать недостатки. У пьесы Софронова есть художественные недостатки, но есть много достоинств в изображении колеблющихся, переходящих на нашу сторону немцев.

Скажем, Симонов написал объективно и показал, какие достоинства и какие недостатки. Я бы прибавил еще недостатки. Но, во-первых, товарищи, эта вещь написана на очень важную тему. Во-вторых, она написана руками драматурга, и, в-третьих, там есть удачи. Значит, надо было отметить, что в пьесе правильно, и показать, какие есть недостатки.

Комиссаржевский критикует в таком духе: «Пьеса показалась мне рассудочной, риторичной, написанной без должного волнения, без интересных характеров, без настоящего знания описываемой страны».

То есть он сразу зачеркнул все. И затем, вместо того чтобы поставить на этом точку[72], он говорит: «Но, если пьеса плоха, все равно ничего путного из этого занятия не получится, как бы режиссер и актеры ни пытались ее спасти. „По моему мнению, — советовал Салтыков-Щедрин, — глупые пьесы следует играть как можно сквернее: это обязанность всякого уважающего себя актера. От этого может произойти тройная польза: во-первых, прекратится систематическое обольщение публики каким-то мнимым блеском, закрывающим собою положительную дребедень, во-вторых, это отвадит плохих авторов от привычки ставить дрянные пьесы на сцене, и, в-третьих, через это воздается действительная дань уважения искусству“».

Вот как рапповщина сочетается здесь с позициями чуждыми…

Тов. Первенцев: это прямо-таки диверсия!

Тов. Фадеев:

Я не хочу употреблять это слово, которое употребляется в применении к более серьезным вещам…[73]

Тов. Суров:

Так представлена театральная критика и такие драматургические оценки даются в журнале «Новый мир». И если рассмотреть все эти ходы, посмотреть, как оценивается отношение к космополитам, то тот же Комиссаржевский утверждает то же, что самое главное было в антипатриотической критике: это то, что только в театре может родиться драматургическое произведение. Вот что наделал Комиссаржевский и как сомкнулась новорапповская точка зрения на драматургию с точкой зрения космополитической.