Жизнь и судьба: Воспоминания

Между прочим и лагерь наложил отпечаток на лосевские словечки: «буровить» (настойчиво делать), «кушать» (наговаривать на кого-либо), «отлить пулю» (выдумать), «сифонить» (дуть, в окно сифонит), «текучка» (много дел), «дуром» (зря), «шалабан» (очень много), «чертовая» (удивляясь чему-то), «отвалиться» (бросить дело), «запсотить» (куда-то задевать), «нарынживать» (стараться), «уточнить» (многозначный глагол, например: «его уточнили» — сняли с работы, выгнали, отправили в карцер и т. д. и т. п.), «задымачивать» (стараться усиленно) и многие другие, встречающиеся, кстати, в прозе А. Ф. Лосева, а не только в разговорах. (О «протоколе» на даче А. Г. Спиркина вместо «портала» я буду говорить ниже. Это не случайность. На Беломорско-Балтийском канале «порталом» назывались створы шлюзов, а лагерники именовали их «протоколами».) А сколько забавных присловий, подслушанных у друзей и потом употребляемых в разных случаях! Например: «Хоть я и не виноват, но он меня простил» (говорил Н. М. Гайденков о Н. М. Тарабукине); «Сколько ни говори халва, во рту сладко не будет» [271].

Ну и конечно, когда речь заходила об очень хитроумном человеке, Алексей Федорович неизменно подтверждал: «О, это настоящий кардинал Пачелли» (тот, который стал папой Пием XII, 1939–1957, и вел серьезную политику за независимость государства Ватикан).