Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского

Вопросы св. Дионисия самым ясным образом свидетельствуют о высоком уважении его к исповедникам и мученикам, и можно думать, что в Александрии при св. Дионисии принятие падших в общение мучениками и исповедниками ускоряло и облегчало для них примирение с Церковью. По-видимому, и здесь, как в Карфагене, существовал обычай просить у мучеников ходатайствовать перед епископом за падших и рекомендательных записок в пользу последних. Из выписанных выше слов св. Дионисия можно заключать, что этим ходатайствам мучеников и исповедников св. Дионисий придавал весьма важное значение. Может быть, это следует объяснять тем, что александрийские мученики и исповедники в своих отношениях к падшим не допускали таких злоупотреблений, какие подали св. Киприану повод советовать карфагенским исповедникам, чтобы они «внимательнее рассматривали поступки, дела и заслуги каждого, тщательно обсуждали роды и качества самых преступлений и поименно обозначали в своих свидетельствах тех, которых они сами видели и знают и покаяние которых находят более или менее удовлетворительным».[512] Однако и в Александрии общение падших с мучениками и исповедниками в молитвах и трапезах имело как бы частный характер и само по себе не давало права на участие в общественных молитвословиях и таинствах Церкви, хотя и побуждало епископов относиться к такого рода падшим более снисходительно. Допустить же к участию в молитвословиях и таинствах Церкви мог только епископ, и при всем своем уважении к мученикам и исповедникам св. Дионисий ясно дает понять, что публичное или церковное общение в строгом смысле этого слова обусловливается согласием или разрешением епископа. Но св. Дионисий не считал себя вправе оставлять без внимания желания мучеников и исповедников, тем более что последние ходатайствовали за падших и принимали их в своем собрании лишь после того, как видели «обращение и покаяние их». Благосклонное отношение мучеников и исповедников к падшим служило для него лучшим доказательством искренности покаяния и обращения падших. Считая покаяние главным условием для примирения падших с Церковью, св. Дионисий и в послании к Фабию, как во многих других посланиях, относящихся к этому периоду, много писал о покаянии,[513]конечно, с целью показать, что это таинство может открыть дверь спасения и для падших.

Чтобы окончательно поколебать в глазах Фабия ложное мнение Новациана о том, что для падших не может быть надежды на спасение, св. Дионисий рассказывает ему об одном чудесном событии, случившемся в Александрии. Здесь жил один благочестивый старец по имени Серапион. Он до самой старости вел безупречную жизнь, но во время гонения пал и из страха перед наказаниями принес жертву идолам. Не раз просил он потом простить совершенное им преступление, но все просьбы его были безуспешны, так как никто не принимал его и не ходатайствовал о нем.[514] Наконец, его постигла смертельная болезнь. В течение трех дней Серапион лежал в бессознательном состоянии, не произнося ни одного слова. На четвертый день он мало-помалу пришел в себя и, призвав своего внука, сказал ему: «Долго ли вы будете удерживать меня здесь? Поспешите и отпустите меня скорее; позови ко мне кого-либо из пресвитеров». Сказав это, он снова потерял дар слова. Мальчик побежал к пресвитеру. Между тем, была ночь, пресвитер сам оказался больным и не в состоянии был отправиться вместе с мальчиком. Но он знал о распоряжении св. Дионисия давать разрешение в грехах отходящим от жизни, если они будут просить о том, а особенно если они просили и ранее. Поэтому он дал мальчику часть Евхаристических Даров (της ευχαριστίας) с приказанием растворить ее в воде и влить в уста старца. Мальчик воротился с Дарами и не успел еще войти в комнату, как больной снова пришел в себя и сказал: «Ты здесь, сын мой? Пресвитер не мог прийти, но ты сделай скорее, что тебе приказано, и освободи меня». Мальчик исполнил его просьбу, и лишь только старец принял Святые Дары, как тотчас же испустил дух. «Не ясно ли, — прибавляет к своему рассказу св. Дионисий, — что Сам Бог сохранил его жизнь до разрешения во грехе и до того времени, когда, получив это разрешение, он смог получить награду за свои многочисленные добрые дела?»