Жизнь и творчество Николая Носова

Воспользовавшись тем, что истинный конструктор шара и предводитель коротышек, как раз Знайка, где-то запропастился (поскольку спрыгнул с парашютом над неизвестной местностью), наш герой выдал себя и за конструктора и за предводителя. Какой там Знайка! Никакой не Знайка, а он главный, он!

Девочки видят Незнайку насквозь. Но они скромны. Ещё сдерживает и страх перед неизвестным забиякой... Да и, признаться, он очень обаятелен, забияка!

И вот, когда ложь и могущество Незнайки достигает вершин, появляется тот, Знайка!

Приветствуемый вышедшими к этому времени из больницы коротышками, строгий, в очках, шествует Знайка но городу. Девочки несколько смущены: вот оно, настоящее обаяние — обаяние ума! Как могли они поддаться тому, сомнительному?

Совершается обход Знайкой города. Девочки показывают ему водопровод, сооружённый из тростниковых трубок, показывают мост, сплетённый из стеблей льна... Показывают Знайке внутренность домов. О, там всё в образцовом порядке, всё блещет чистотой, всё светло, прибрано! То и дело вынимает Знайка записную книжку и что-то записывает. Девочки в восторге: ещё бы, знаменитый путешественник, как видно, не прочь поучиться у них!

А что же Незнайка?

Незнайка спрятался в... Ну как вы думаете, в чём он спрятался?

В зарослях одуванчиков!

При попытке высунуть голову товарищи осыпают его насмешками: он и врун, он и хвастун, он и трус...

«Витя Малеев в школе и дома». Обложка Г. Позина. М., Детгиз, 1952.

Неужели так и останется посрамлённым малыш? Никто не пожалеет его? Не придёт на помощь? И вот, когда Незнайка, не приглашённый на бал, который устроили девочки в честь прибытия Знайки, одиноко плачет под забором с надписью: «Незнайка дурак», происходит следующее.

«Вдруг он почувствовал, что кто-то трогает его за плечо, и чей-то ласковый голос сказал:

— Не плачьте, Незнайка!»

Синеглазка собирает всю свою ласковость, и Незнайка слушает её. Девочка призывает его быть смелым, честным, умным. Если он будет стремиться к тому, чтобы совершать только хорошие поступки, то ему и не потребуется прибегать ко лжи, чтобы представиться в лучшем свете.

«Правда?» — прелестно спрашивает Синеглазка,

«Правда»,— ответил Незнайка.

Он грустно взглянул на Синеглазку и улыбнулся сквозь слезы. Синеглазка взяла его за руку.

«Пойдёмте туда, где все».

А «туда, где все»,— это на бал! И там, на балу, где, кстати, одна из арф в оркестре настолько велика, что для того, чтобы играть на ней, нужно взбираться на лестницу, и происходит торжественное прощение Незнайки и примирение с ним. Он обещает исправиться, а коротышки обещают не дразнить его больше.

Таков, так сказать, главный эпизод повести. Обычно рецензентам ставят в упрёк их склонность пересказывать... Но как удержаться от того, чтобы не пересказать эпизод, подобный этому? Сколько в нём теплоты, фантазии, вкуса!

Вокруг главного эпизода вьётся целый хоровод мелких... Вот-вот, она похожа на хоровод, эта книга! Именно так: целый хоровод приключений, шуток, выдумок!

Кое-что в этом хороводе просто чарующе. Хотя бы упомянутые нами заросли одуванчиков или та же арфа с лесенкой.

Или вот, например: автомобиль коротышек ... вместо бензина ему требуется газированная вода! Понятно, замечает автор, нам в данном случае важна «дозировка этой газировки»...

Разве не хочется аплодировать «дозировке газировки»?

Или, например, город, который называется Змеевка, потому что... Ну, почему? Потому что он весь в воздушных змеях! Город, вокруг которого стоят запущенные в небо разноцветные змеи,— это очень хорошо!

Или, например, спор между доктором Пилюлькиным и доктором Медуницей о том, чем лучше лечить коротышек — йодом или мёдом?

Или, например...

«Постойте, — слышим мы голос читающего рецензию, — постойте, а учит ли чему-нибудь детей эта книга?»

Ну как же, ведь и в пересказанном эпизоде за всеми весёлыми приключениями ненавязчиво присутствует мысль о несовместимости бахвальства, зазнайства с подлинными человеческими отношениями между людьми, даже если это самые маленькие дети. Книга учит уважать знание, труд, товарищей, скромность.

Книга художественна, а поэтому урок, который стремится преподать автор, безусловно, дойдёт до детворы!

Вот только стоило ли соединять с этим на редкость детским повествованием «взрослую» сатиру? Сам по себе остроумный портрет писателя с его бормотографом непонятен кажется нам, детям... Или трафареты художника Тюбика?

Какое дело юному читателю до наших узкопрофессиональных недостатков? Когда они вырастут, этих недостатков, надеемся, уже не будет...

Книга очень хорошо иллюстрирована художником Л. Лаптевым, оценившим её легкость, её радостный, летний, мы бы сказали, полевой колорит.

Отзыв о книге «Приключения Незнайки и его друзей». «Литературная газета», 28 июля 1955 г.

Валентин Катаев О Николае Носове

Познакомился я с творчеством Носова раньше, чем прочёл его книги.

Вот как это произошло.