Жизнь и творения Зигмунда Фрейда

В Вене жизнь Фрейда заполняла в основном работа. Она начиналась с первым пациентом в восемь часов утра, а это означало, что Фрейд вставал около семи. Разбудить его столь рано всегда было трудно, так как ложился он поздно, а работал много, в результате чего ему требовался более длительный отдых. Холодный душ, однако, освежал его. Каждое утро приходил цирюльник, чтобы привести в порядок его бороду и, в случае необходимости, также волосы. В Америке на него произвела впечатление необычность собственной заросшей внешности, и, вернувшись в Европу, он начал выбривать свои щеки, но через несколько месяцев решил бросить эту привычку; однако вскоре после этой поездки он пожертвовал пышностью своих усов и бороды, которые в более поздние годы сделал значительно короче. После туалета следовали завтрак на скорую руку и просмотр «Neue Freie Presse». Каждому пациенту уделялось ровно 45 минут, между пациентами имелся интервал в пять минут, во время которого Фрейд мог подготовиться для восприятия новых впечатлений либо подняться наверх и узнать о последних домашних новостях. Однако он взял себе за правило быть пунктуальным со своими пациентами.

Второй завтрак в семье проходил в час дня. Это было единственное время, когда вся семья обычно собиралась вместе; вечерняя трапеза часто бывала настолько поздно, что юные члены семьи к этому времени уже ложились спать. Это была самая существенная трапеза за весь день, состоявшая из супа, мяса, сыра и т. д. и сладкого. Фрейд наслаждался едой и сосредоточивался на ней. Он очень мало разговаривал во время еды, что иногда служило источником смущения для гостей, которым приходилось вести разговор с его семьей. Фрейд, однако, никогда не пропускал ни слова из разговора членов семьи и из семейных новостей. Если за едой отсутствовал кто-либо из детей, Фрейд безмолвно показывал ножом или вилкой на пустующий стул и вопросительно глядел на жену, сидевшую на другом конце стола. Она объясняла, почему этот ребенок не должен выходить к столу, или называла причину, которая его задержала. Фрейд, чье любопытство было удовлетворено, кивал и молчаливо продолжал есть. Все, чего он хотел, — это держать в поле зрения все семейные события.

Кроме тех случаев, когда Фрейд бывал чрезмерно занят, с часу до трех он делал перерыв, поэтому после нескольких минут отдыха он отправлялся на прогулку по окрестным улицам. В это время он имел возможность сделать незначительные покупки. Ходил он очень быстро, поэтому за время, имеющееся в его распоряжении, преодолевал значительное расстояние. Часто ему приходилось передавать корректуру своим издателям, Дойтике и позднее Геллеру, он также посещал табачный магазин около церкви Св. Михаила, чтобы пополнить запас сигар. С трех часов начинались консультации, для этой цели Фрейд надевал сюртук. После этого следовала непрерывная терапевтическая работа до девяти вечера, времени его ужина. Когда Фрейд бывал чрезмерно занят, он работал со своими пациентами до десяти вечера, что означало двенадцать-тринадцать часов аналитической работы в день.

Промежуток без еды с часу дня до девяти часов вечера кажется очень большим, но лишь после 65 лет Фрейд позволил себе роскошь выпивать чашку кофе в пять часов вечера.

Отдых в кругу семьи во время вечерней трапезы доставлял ему больше удовольствия, чем в середине дня, когда он был крайне занят. После ужина он совершал еще одну прогулку, на этот раз с женой, свояченицей или позднее с дочерью. Иногда в таких случаях они шли в кафе: летом — в кафе Ландманна, зимой — в кафе «Центральное». Когда его дочери шли в театр, Фрейд встречал их около театра и сопровождал домой.

Его старшая дочь рассказывает следующую историю о почтительности Фрейда к членам своей семьи. Когда ей исполнилось четырнадцать лет, ей было разрешено идти по правую руку от отца во время совместных прогулок. Одна ее школьная подруга, заметив это, сказала, что отец всегда должен быть по правую сторону. На что его дочь гордо ответила: «С моим отцом это не так. С ним я всегда чувствую себя леди».

По возвращении домой Фрейд сразу же удалялся в кабинет, чтобы заняться сначала своей корреспонденцией, на которую неизменно отвечал собственноручно, а затем той работой, которую он писал в данное время. Кроме этого, его ожидал кропотливый труд по подготовке новых публикаций и внесения поправок в корректуру, не только собственных работ, но также работ, печатающихся в тех журналах, редактором которых он являлся. Он ложился в постель не раньше часа ночи, а часто и намного позднее.