Жизнь и творения Зигмунда Фрейда

В течение нескольких лет Ференци скрывал от Фрейда свои растущие научные расхождения и свою точку зрения об «односторонности» Фрейда, частично из-за состояния здоровья Фрейда и частично из-за того, что он боялся реакции на них Фрейда, если последний о них узнает. Дружеские письма Фрейда приободрили его, и когда Ференци нанес ему визит 21 апреля, у них имела место длинная и удовлетворительная беседа, которая убедила Ференци в том, что его страхи относительно неодобрения со стороны Фрейда были сильно преувеличенными. Но его чувствительность осталась. Когда позднее в этом году Фрейд похвалил последнюю работу Ференци за то, что она «очень умная», Ференци жаловался, что вместо этого слова Фрейд не написал «правильная, вероятная или даже правдоподобная».

Было договорено, что Фрейд приедет в Берлин в третью неделю апреля для изготовления нового протеза, но, так же как это случилось примерно три года тому назад, ему пришлось повиноваться медицинским приказам и пройти курс лечения сердца, и кишечника в санатории, состоящем из нескольких разбросанных коттеджей. Он отправился туда 24 апреля и оставался там до поездки в Берлин 4 мая. Он быстро выздоровел, «не вследствие какого-либо терапевтического чуда, а из-за воздействия уединения». Он внезапно стал нетерпим к сигарам и, прекратив курение, почувствовал себя намного лучше, чем чувствовал себя в течение долгого времени. Но такое воздержание продолжалось лишь 23 дня. Затем он позволял себе выкуривать по сигаре в день, а по истечении нескольких месяцев до двух сигар в день. В конце года он мог сообщить, что выкуривает три или четыре сигары в день, «с одобрения моего врача Брауна».

Именно во время этого пребывания в Берлине американский посол У.С. Буллит убедил Фрейда сотрудничать с ним в написании психоаналитического исследования президента Вильсона. Они закончили эту книгу, которая будет опубликована в должное время, и я был единственным лицом, обладающим привилегией ее прочтения. Она является исчерпывающим исследованием жизни Вильсона и содержит некоторые поразительные открытия. Хотя это совместная работа, в ней нетрудно отличить аналитические вклады одного автора от политических вкладов другого.

Посол Буллит рассказал мне об одном замечании, высказанном ему Фрейдом во время этого пребывания в Берлине, которое показывает, сколь огромные надежды он питал тогда на тот счет, что немцы смогут сдержать движение нацистов. «Нация, которая породила Гёте, не может, по-видимому, идти к плохому». Прошло немного времени, как он был вынужден радикально пересмотреть это свое суждение.

В конце июля Фрейд получил «крайне очаровательное письмо», в котором сообщалось о том, что в этом году ему была присуждена премия имени Гёте. Ее размер составлял 10 000 марок, что как раз покрывало расходы Фрейда за время его длительного пребывания в Берлине. По мнению Фрейда, связь этой премии с именем Гёте делала ее особенно почетной, и это доставило ему огромное удовольствие. Фрейду следовало написать речь (по этому случаю), что он и делал в течение следующих нескольких дней, и в этой речи в мастерских строках показано отношение психоанализа к исследованию Гёте. Он высказал убедительный довод, оправдывающий проводимые им интимные психологические исследования великих людей, таких, как Леонардо и Гёте, «так что, если его дух станет упрекать меня в ином мире за принятие такого же отношения к нему, я подобным же образом просто процитирую его собственные слова в свою защиту». Анна Фрейд читала эту речь на очень торжественной церемонии в доме Гёте во Франкфурте 28 августа.

Фрейд немедленно охладил мою надежду на то, что Франкфурт окажется шагом на пути к Стокгольму. Он был прав. Оппозиция психоанализу и ему лично очень скоро проявила себя в потоке тревожных статей в газетах, «сожалеющих» о том, что Фрейд находится на пороге смерти. Это, естественно, сказалось на его практике, единственном средстве заработать на жизнь. С другой стороны, ему до некоторой степени любопытно было слышать отовсюду о том бесчисленном количестве способов, которыми можно излечиться от рака.

В этот же самый насыщенный событиями месяц мать Фрейда была в тяжелом состоянии. Она страдала от гангрены ноги, боль в которой по необходимости заставляла ее прибегать к постоянному пользованию морфием. Федерну удалось перевезти ее из Ишля в Вену, где она умерла 12 сентября в возрасте 95 лет. Количество людей, которые написали Фрейду по поводу данного события из самых отдаленных уголков земного шара, заставило его заметить, что люди в целом более склонны соболезновать, чем поздравлять. Фрейд описал двоим из нас свой отклик на это событие следующим образом: