Жизнь и творения Зигмунда Фрейда

Ближе к концу у него появились яростные параноидальные и даже убийственные приступы гнева, за которыми последовала внезапная смерть 24 мая. Таким был трагический конец этой яркой, обаятельной и выдающейся личности, человека, который в течение четверти века был самым близким другом Фрейда. Скрытые демоны, таящиеся внутри него, против которых Ференци в течение многих лет боролся изо всех сил, и с большим успехом, победили его в конечном счете, и на его болезненном опыте мы еще раз убедились в том, сколь могущественна может быть их власть.

Фрейд ответил на мое письмо соболезнования: «Да, у нас есть все основания, чтобы утешать друг друга. Наша потеря велика и тяжела; она является частью того изменения, которое ниспровергает все существующее и таким образом расчищает дорогу новому. Ференци унес с собой часть старого времени; затем, когда уйду я, наступит новое время, которое Вы еще увидите. Судьба. Покорность. Это все».

Примерно в это время д-р Рой Винн из Сиднея предложил Фрейду, чтобы тот написал более сокровенную автобиографию. Он едва ли мог сделать менее приятное предложение. Но Фрейд в очаровательном письме спокойно ответил: «Ваше желание, чтобы я написал сокровенную биографию, вряд ли исполнимо. Даже то количество автобиографических данных (эксгибиционизм), которое потребовалось мне для написания „Толкования сновидений“, я нашел для себя достаточно тяжелым делом, и мне не кажется, что кто-либо много узнает от такой публикации. Лично я прошу от мира нечто большее, а именно чтобы он оставил меня в покое и посвятил вместо этого свой интерес психоанализу».

В день рождения Фрейда Шур, как обычно, обследовал его. Жена Шура ожидала ребенка, рождение которого задерживалось на несколько дней. Фрейд велел ему поспешить к жене и на прощание сказал задумчиво: «Вы уходите от человека, который не хочет покидать этот мир, к ребенку, который не хочет входить в него».

При своей огромной любви к детям, Фрейд всегда особо интересовался известиями о рождении нового человека. Когда я сообщил ему, что мы вскоре ожидаем еще одного ребенка, он написал в ответ: «Эта приятная новость о Ваших ожиданиях заслуживает сердечного поздравления от имени всех нас. Если этот ребенок окажется Вашим самым младшим ребенком, то, как Вы можете видеть на примере моей собственной семьи, самый последний далеко не является наименее удачным». Когда я сообщил ему об этом событии, которое произошло примерно во время его дня рождения, он ответил следующими строками:

Мой первый ответ после того, как стих поток гостей, естественно, принадлежит Вам, так как в других письмах нет ничего столь же приятного и важного и так как здесь есть возможность ответить поздравлением на поздравление, более обоснованным с моей стороны. При всей той знакомой неопределенности жизни можно завидовать радости и надеждам родителей, заботы которых вскоре сосредоточиваются на новом члене их семьи, в то время как со старым человеком следует радоваться, когда чаша весов едва уравновешена между неизбежной потребностью конечного отдыха и желанием еще чуть дольше наслаждаться любовью и дружбой близких людей. Мне кажется, что я открыл, что стремление к конечному отдыху не является чем-то элементарным и имеющим первостепенное значение, а является выражением потребности избавиться от чувства неполноценности, которое возникает с возрастом, особенно в отношении мельчайших деталей жизни.

Вы правы, говоря о том, что в сравнении со временем моего 70-летия я больше не беспокоюсь о будущем психоанализа. Оно обеспечено, и я знаю, что оно находится в хороших руках. Но будущее моих детей и внуков находится в опасности, а моя собственная беспомощность расстраивает меня.