Жизнь и учение Будды

– Разве он не с нами здесь? – И после некоторого молчания он продолжал: – С людьми то же самое, что с книгами. Ты можешь написать подлую вещь или изложить на листах хорошие благородные мысли. Книга состоит не из листов, но из мыслей. Листы – это материал, на котором пишут. И существуют тысячи листьев на пальмах, которые никогда не будут обращены в книги. Когда наш отец, почтенный Субгути, размышлял о смерти, он составил Катха-упанишаду, которая является для меня наиболее ценной книгой, о которой, я когда либо слышал или видел. Он написал ее на листьях большой пальмы в нашем саду. Когда листья побелели и были приготовлены для писания, наш почтенный отец начертал слова Упанишады на листьях и, когда умер, оставил их мне как мое самое драгоценное наследство, ибо оно не сокровище мирских богов, а памятник размышлений его, памятник, который содержит его бессмертную душу. Прежде я сохранял их потому, что ценил их как образчик его почерка, а теперь я очень ценю и самые его мысли. Во время великой засухи листья были изъедены червями и теперь разлетелись в куски. Но я помню наизусть всю Упанишаду, но, думая о том, что если я умру, то мысли, изложенные в книге, будут утеряны, я стал переписывать их строка за строкой, с возможной тщательностью вспоминая каждый листок. Я передам новую копию другим переписчикам, и Катха-упанишада будет сохранена и сделается известной в других землях и другим поколениям. Старая копия сделалась невозможной для чтения и частью обратилась в пыль, но мысли не умрут, ибо они заключены в новую копию. Таким же точно путем сохраняется и человеческая душа. Характер настоящего поколения отразится на грядущем поколении посредством наших поступков, наших слов, наших чувств, и когда мы умираем и уходим, то продолжают существовать наши поступки. Все, что сложно, разложится снова, и пальмовые листья разложатся также, будет жить только Катха-упанишада.

Гораздо лучше было бы, – сказал Судата, – если бы могло сохраниться и то и другое, и копия книги и мысли, заключающиеся в ней.

– Я подумал бы прежде, чем согласиться с твоей мыслью, – сказал Качеяна. – Помнишь ли ты прекрасные слова Ануруддхи, которые, как эхо, отразились в этой самой Упанишаде. Он сказал: «Не выбирай самого дорогого, а выбирай самое истинное, ибо более истинное есть и лучшее». В то время я выбрал самое дорогое, но жизнь дала мне хороший урок; теперь я выбираю более истинное, и более истинное делается для меня более дорогим.

– Так ли это? – спросил Судата, не будучи в состоянии скрыть своего удивления.

– Да, это так, – был ответ Качеяны. – Смерть не только необходима в жизни как неизбежное последствие рождения, но это самое спасительное явление. Нет никакой причины говорить об ужасах смерти, как нет причины говорить об ужасах сна. На самом же деле есть прелесть в смерти, и это есть та прелесть смерти, которая ведет к просвещению жизни. Подумай только о том, чем была бы жизнь без смерти? Бессмысленной погоней за удовольствиями и ничего более. Смерть делает время драгоценным. Смерть заставляет нас думать и делает для нас религию необходимой. Смерть одна заставляет нас придавать ценность жизни. Если бы не было смерти, то не было бы и героев, не было бы и мудрецов, не было бы будд. И потому смерть не только есть учитель, но она есть и благодетель.

Юный Субгути

Мальчики Судаты подрастали и стали заниматься землей, которую они унаследовали от дедушки. Помощь их дала возможность Судате больше пользоваться досугом, и он стал чаще удаляться на Обрыв, в уединенные леса, где продолжал жить Качеяна и просвещал себя занятиями и размышлениями. Хотя Судате было около сорока лет, он уже поседел, и его легко было счесть за старого человека, сохранившего для своего возраста необычайную силу и здоровье. Народ в деревне звал его при всякой болезни в семье, и он охотно помогал им при всех затруднениях и советом и личной помощью.

В те дни случилось, что Бимбисара-царь умер, и на престол вступил сын его Аджаташатру, который разослал послов во все города и деревни своего царства и во все соседние страны, подчиненные ему, чтобы убедиться в верности своего народа. И посланные царя, окруженные свитой советников и сопровождаемые военным отрядом, прибыли также в Кударагару. Когда они вошли в Кударагару, на вопрос о начальнике деревни им сказали, что после смерти Маха-Субгути народ жил без начальника. Тогда посланные царя собрали народ и просили его избрать себе нового начальника, которого царь Аджаташатру утвердил бы на место Маха-Субгути. Видя, что Качеяна покинул мир для того, чтобы предаться религиозной жизни и что Судата казался слишком старым, обратились к старшему сыну Судаты, которого называли Субгути по имени дедушки, и избрали его начальником; когда народ увидел его во всей его юной прелести, все закричали:

– Пусть будет молодой Субгути нашим начальником, пусть король назначит его наследовать Маха-Субгути.

Некоторые старики в собрании были очень довольны новым начальником и говорили: