Жизнь и учение Мастеров Дальнего Востока. Книги 3-4

Возможно ли, чтобы был свой Бог у индусов, свой Бог у монголов, свой Бог у иудеев и свой Бог у христиан? Существует истинный Универсальный Принцип, Единоначальный, Первичный, Бесконечный и Божественный. Центральный свет этого принципа именуется Богом. Бог должен быть всеохватывающим, и он действительно обнимает все. Все есть Бог. Это определенно означает, что не может быть Бога для одних, но не для всех.

Когда говорим о Боге, говорим об одном и обо всем; для всех, во всем, сквозь все и для всего. Если индус называет своего Бога и говорит при этом, что нет иного, его мышление разделено. Если монгол называет своего Бога и говорит, что нет иного, его мышление разделено. Если иудей называет своего Бога и говорит, что нет иного, его мышление разделено. Если христианин называет своего Бога и говорит, что нет иного, его мышление разделено. Дом, разделенный в себе, расшатывается и вскоре разрушается. Объединенный, он стоит вечно. Выбирайте, чему вы будете служить. Разделение есть неудача и смерть. Единство в Принципе Отца-Матери есть вечный прогресс, честь и владычество. А-У-М, А-У-М, А-У-М.

Казалось, эти звуки АУМ отразились по всему миру. Мы слышали отзвуки вибраций АУМ по меньшей мере в течение десяти минут, как если бы кто-то ударял в храмовый гонг. Временами нам представлялось, что сами горы проговаривают АУМ. Когда эти отражения звука постепенно угасли, все перешли в огромный каменный амфитеатр внизу, и мы присоединились к компании.

Когда все расселись, йог Санти поднял руки над головой, и все разом вновь проговорили АУМ; эффект повторился. Снова казалось, что сами горы излучают эти вибрации. Так продолжалось, пока не пришло время обеда. Мы встали, и какое-то время все было тихо. Затем запел чела:

Прощаемся с вами; оставляем вам величайшие благословения, исходя из сени вашего милостивого присутствия. Можем ли мы просить о чести приглашения явиться сюда вновь?

Нам жаль уходить; знайте, что мы с тоскующим сердцем и очами будем ожидать своего возвращения к вам. Мы прощаемся с вами. Да пребудут с вами обильные благословения всего святого.

Пришел ответ, слившийся в единый голос:

Возлюбленные, мы никогда не расстаемся, хотя вам и может казаться, что нас разделяют пространства. Это не так; пространство не обладает властью разделять, ибо Бог и вы пронизываете все пространства. Нам не стоило бы даже прощаться, ибо мы всегда видимся с вами лицом к лицу. Вы не уходите, вы не приходите, вы всегда здесь. Нет ни времени, ни разлук, ни встреч; настоящее всегда здесь, потому и будущее здесь. Где еще мы можем пребывать, кроме как все вместе и рядом в Боге? Так, не уходите, но приближаетесь, всегда оставаясь рядом.

Когда до нас донеслись последние слова, мы вступили на тропу. Хотя ноги уводили нас прочь, мы все еще были здесь. Разлук не существовало, и мы так никогда и не почувствовали, что покинули это священное место.

Весь день напролет чела пел и смеялся. Вновь его смех и песни физически помогали нам и легко переносили по самым трудным участкам.

Мы вернулись в Маха-Муни, к его спокойствию, в два часа пополудни. Мы решили не останавливаться там на ночь и продолжить свой путь; хотя мы без передышки шли целых шестнадцать часов и покрыли в тот день более ста десяти километров, мы не чувствовали и тени усталости. Так мы добрались до самого Сансравара. Там нас проводили к прекрасному храму у озера, где мы отдыхали два дня, приготавливаясь к путешествию по ту сторону Гималаев. Окрестности были настоящим раем. Озеро, словно драгоценный камень, покоилось в оправе могучих гор, а с каждого дерева доносилось сладкое пение птиц.

Большая часть наших попутчиков жила здесь. Дальше, к Муктинату, мы отправились с йогом Санти и смеющимся челой. Нам часто доводилось слышать о трудности этого перехода, однако за многие дни пути по этой тропе мы встретили очень мало сложностей и добрались до Муктината в тот срок, что был запланирован. Там нас встретили Эмиль и остальные друзья.

Никакие слова не могут передать то счастье, которое мы испытали при воссоединении с ними. Мы много путешествовали и повсюду встречали огромное радушие и доброту, но со своими друзьями мы чувствовали себя так, словно вернулись домой.

Вечером, когда мы делились своими впечатлениями, Эмиль сказал: