Жизнь и учение св. Григория Богослова

Ибо нелегко глазу проникнуть сквозь облако,

Даже при самом остром зрении. Но большее возможно для нас лишь впоследствии,

Ибо награда за желание состоит в достижении желаемой цели.[1303]

Григорий, таким образом, воспринимает слова Христа" "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят" "[1304] как указание на возможность увидеть Бога в земной жизни, однако подчеркивает, вслед за всей библейской и патристической традицией, что более полное видение возможно лишь в будущей жизни."Видимое" "в настоящей жизни есть лишь" "некий эскиз и предначертание невидимого" ". [1305] В земной жизни человек желает увидеть Бога и видит Его в некоторой степени, но полное богопознание — удел будущего века:

Ибо сказано: Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу: теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. [1306] Какое наше унижение, но какое и обещание — познать Бога настолько, насколько мы сами познаны (Им)! Так сказал Павел, великий проповндник истины, учитель язычников в вере, который… восходил до третьего неба, созерцал рай [1307] и ради совершенства желал разрешиться. [1308] И Моисей едва видел Бога сзади из-за скалы [1309] - что бы ни означали слово" "сзади" "и слово" "скала" " — и это после того, как он много молился и получил обещание; впрочем, видел не в той мере, в какой желал, ибо то, что убежало от его взора, было больше, чем то, что явилось ему.[1310]

Моисей, восходящий на Синай для встречи с Богом, — традиционный образ мистического богословия, начиная с Филона Александрийского. Видение Бога" "сзади" "(opisthion — слав."задняя Божия" ") аллегорически интерпретируется в смысле возможности видения Бога лишь в Его энергиях, но не в Его невидимой сущности. [1311] По другой интерпретации, Моисей, видящий Бога" "сзади" "и покрытый" "скалой" "(petra), видит Его в телесном облике воплотившегося Слова. [1312] Григорию Богослову близка вторая интерпретация: он говорит о своем восхождении на гору богопознания и о том, что он, подобно Моисею,"едва увидел Бога сзади, притом покрытого Камнем (petra), то есть воплотившимся ради нас Словом" ". [1313] Согласно Григорию, Моисей не мог видеть невидимого и невместимого Бога, Который становится" "вместимым" "(постижимым) только благодаря Своему истощанию:

Если бы Бог пребывал на Свой высоте, если бы не снизошел к немощи, если бы остался тем, чем был, сохраняя Себя недоступным и непостижимым, то, может быть, немногие последовали бы за ним. Даже не знаю, последовали ли бы и немногие, разве что один Моисей, но и тот лишь настолько, чтобы увидеть Бога сзади. Ибо хотя он и прошел сквозь облако, став вне телесной тяжести и приведя в бездействие чувства, однако тонкость и бестелесность Божию — или не знаю, как еще кто-либо и назвал бы это — мог ли он видеть, будучи телом и смотря телесными глазами? Но поскольку Бог истощается ради нас, поскольку нисходит — истощанием же называю как бы ослабление и умаление славы — Он становится (для нас) вместимым.[1314]

Теме боговидения посвящена часть Слова 28–го (2–го О богословии), где Григорий, говоря о различных явлениях Бога ветхозаветным праведникам, доказывает, что ни один из них не видел Бога в Его бестелесной и невидимой сущности; они могли только видеть Бога в человеческом облике:

Великий патриарх Авраам, хотя и оправдался верою [1315] и принес Богу необычную жертву, прообраз великой Жертвы, [1316] однако же видел Бога не как Бога, но напитал как человека; [1317] он похвален как потивший (Бога) в меру своего постижения. Иаков видел во сне высокую лестницу и восхождение ангелов, [1318] он таинственно помазывает камень… и называет то место" "вид Божий" "[1319] в честь Явившегося на нем… Он борется с Богом, как с человеком, — была ли это борьба Бога с человеком или, может быть, сравнение человеческой добродетели с Богом… Но ни он, ни кто-либо другой после него из двенадцати колен, отцом которых он был, до сего дня не похвалился, что вместил всецелую природу Божию или всецелый вид Бога.[1320]

Для человека возможно ощущение присутствия Божия, возможно созерцание Бога в неких таинственных символах и образах, возможно, наконец, мистическое восхищение и пребывание с Богом на" "третьем небе" "; при всем том Бог продолжает оставаться невидимым и сущность Его непостижимой. Всякое явление Бога, как подчеркивает Григорий, есть лишь некое присутствие Того, Кто по Своей природе безмерно величественнее любого Своего видимого проявления, но и это присутствие бывает невместимым для человека, и об этом частичном и неполном опыте человек не в силах рассказать словами: