Жизнь и учение св. Григория Богослова

Что досточестного приобрели вы от философии? кто из наиболее известных в ней был чужд тщеславия? Диоген, который хвастался бочкой и похвалялся воздержанием, съел сырого осьминога и, пораженный болезнью внутренностей, умер из‑за невоздержания. [290] Аристипп, ходивший в пурпурной одежде, как известно, распутничал. [291] Платон–философ был продан Дионисием за обжорство. [292] А Аристотель, который неразумно положил границы Промыслу [293] и ограничил счастье тем, что ему одному нравилось, весьма не по–учительски льстил Александру, забыв, что он был еще юноша; последний же вполне по–аристотелевски заключил в клетку своего друга (Каллисфена) за то, что тот не поклонился ему, и возил его так, словно льва или леопарда… [294] Не похвалю и Гераклита, который говорил, что он исследовал самого себя, ибо был самоучкой и гордился этим… [295] Но смерть обличила его невежество… [296] Смеюсь над бабьими сказками Ферекида, над Пифагором, унаследовавшим то же учение, и над Платоном, который, хотя некоторые не признают этого, был их подражателем.[297]

Раннехристианские апологеты критиковали античных философов прежде всего за их религиозную непоследовательность. Иустин и Афинагор в своих апологетических и полемических сочинениях указывали на то, что античная философия не может считаться последним словом истины, так как она не дает единой картины мира и единого учения о Боге: каждый философ и каждая отдельная философская школа выдвигает свою теорию происхождения мира, смысла человеческого существования и природы Божества. Но у обоих упомянутых апологетов мы находим, помимо критики заблуждений философов, нечто гораздо более серьезное, а именно — попытку выявить параллели между философией и христианством, найти место для философского поиска внутри христианской религии и, наконец, создать собственно христианскую философию. Для Афинагора и Иустина, в отличие от Ермия и Татиана, античная философия есть некое предвкушение христианства; Иустин говорит о Логосе, который таинственным образом действовал в философах, и называет Сократа и Геркалита" "христианами" ", жившими согласно Логосу. [298] Иустин, который обратился к христианству из неоплатонизма, даже после своего крещения продолжал носить мантию философа, подчеркивая тем самым, что, уверовав во Христа, не отверг философию.

Не менее характерной является фигура Климента Александрийского, который считал, что не следует противопоставлять христианскую веру философии. По его учению,"философия не отвращает от веры" ", напротив,"мы ограждаемся ею, как неким прочным оплотом, приобретая в ее лице своего рода союзника, вместе с которым утверждаем и свою веру" ". [299] Согласно Клименту,"путь к истине один, но в него вливаются различные потоки, соединяясь в реку, текущую в вечность" ". [300] Одним из таких потоков является древнегреческая философия, которая есть" "приуготовительное учение, пролагающее и выравнивающее путь ко Христу" ". [301] Философия была дана эллинам как божественный дар, как" "воплощенный образ (икона) истины" "; [302] для эллинов она — такой же детоводитель ко Христу, [303] каким было для евреев Писание Ветхого Завета. [304] Сам термин" "философия" "употребляется Климентом в расширительном смысле: для него философия — не учение Платона, Эпикура или Аристотеля, но" "то лучшее, что каждая из этих школ говорит о справедливости и благочестивом знании" ".[305]

"Истинная философия" ", по Клименту, есть любовь к истине и стремление к познанию истинного Бога. Если у эллинов философия нередко вырождается в софистику, то для христиан она всегда остается путем к приобретению мудрости:

…Философия есть поистине искусство правильной мудрости, дающее опыт в вещах жизненно важных; она — твердое познание того, что касается Бога и человека; некое прочное и непоколебимое обладание, скрепляющее воедино настоящее, прошедшее и будущее — то, чему научил нас сам Господь Своим пришествием или через пророков. Она неизменна как переданная от Сына… и как познанная через Него является всецело истинной. Она и вечна, и полезна для целей временных… Философами же мы называем тех, кто любит мудрость Творца и Учителя всех, то есть познание Сына Божия, а эллины — тех, кто состязается в словах о добродетели.[306]

Можно сказать, что в раннехристианских воззрениях на философию прослеживаются три основных мотива. С одной стороны, философии как человеческой мудрости противопоставляют божественную истину учения Христа; философов критикуют за их религиозную непоследовательность. С другой стороны, идет интенсивный поиск такого синтеза между христианством и философией, при котором достижения античной мысли были бы творчески усвоены христианством. Наконец, возникает и развивается концепция" "христианской философии–любомудрия" "как любви к Божественной Мудрости — Христу, как стремление жить добродетельно и возрастать в познании Бога. Все эти три мотива мы находим у Григория Богослова.