Жизнь и учение св. Григория Богослова

Запасы воды удалось пополнить благодаря проходившему неподалеку финикийскому судну, однако шторм не утихал в течение многих дней, и корабль, на котором находился Григорий, окончательно сбился с пути:"Мы не знали, куда плывем, ибо многократно меняли курс, и уже не чаяли никакого спасения от Бога" ".[27]

По обычаю того времени, Григорий, хотя и являлся сыном епископа, не был крещен в детстве: таинство откладывалось до окончания учебы и вступления в зрелый возраст. Оказавшись лицом к лицу с рассвирепевшей стихией, он не столько боялся самой смерти, сколько опасался умереть некрещенным. Его скорбь была так велика, что другие пассажиры утешали его:

Когда же все боялись смерти обыкновенной,

Для меня еще ужаснее была смерть внутренняя.

Ибо очистительных вод, дающих обожение,

Лишали меня воды, убийственные для странников.

Об этом было мое рыдание, в этом заключалось мое несчастье,

Об этом я, простирая руки, воссылал вопли,

Заглушавшие даже страшный рев волн;

Разорвав одежду, я лежал простершись, убитый горем.

Но вот что невероятно, однако же это правда:

Все плывшие на корабле, забыв о собственном бедствии,

Соединяли со мной молитвенные стоны,

Сделавшись благочестивыми в общих бедствиях;

Так сострадательны были они к моим мучениям![28]

В этой критической ситуации Григорий дает обет посвятить себя Богу в случае, если ему будет сохранена жизнь. К обету, данному его матерью, он присоединяет свой собственный, предлагая Богу заключить с ним договор:"Твоим я был прежде, Твой есмь и ныне, — говорит Григорий Богу. —…Для Тебя буду жить, если избегну сугубой опасности! Ты потеряешь Своего служителя, если не спасешь меня! Ученик Твой попал в бурю: оттряси же сон, или приди по водам, и прекрати этот ужас!"[29]

Бог принимает условия договора. Шторм неожиданно прекращается. Вместе с ним заканчивается юность Григория. Хотя пройдут годы прежде, чем он окончит Академию, крестится и окончательно посвятит себя служению Богу, тем не менее решение об этом уже принято, и ничто не сможет отвратить Григория от следования к намеченной цели.

Афины. Дружба с Василием

Афинская Академия была, несомненно, самым известным учебным заведением своего времени. Основанная великим Платоном в IV в. до Р. Х., она не утратила своего значения к IV в. по Р. Х., когда в ней учился Григорий. К этому времени господствующей философской школой в Академии становится неоплатонизм с ярко выраженной теургической направленностью: Григорий впоследствии упрекал Афины за то, что они" "изобилуют худым богатством (идолами), которых там больше, чем во всей Элладе, так что трудно не увлечься за восхваляющими и защищающими их" ".  [30] Однако и влияние христиан в Академии становилось все более ощутимым. Христиане преподавали там бок о бок с не христианами: так наставниками Григория в софистике были язычник Химерий и христианин Прохересий.  [31] Среди учеников тоже были как христиане, так и язычники, причем не делалось различия по вероисповедному признаку: каждый мог исповедовать ту или иную религию по своему усмотрению. Академия оставалась светским учебным заведением, и двери в нее были открыты для всякого, кто оказывался способным к учебе и обладал достаточными средствами, чтобы платить за нее.

Академия давала разностороннее образование. Основными предметами, изучавшимися в ней, были риторика и софистика: в Афинах Григорий приобрел то риторическое мастерство, которое впоследствии стяжало ему бессмертную славу. Основными литературными образцами при изучении риторики оставались сочинения Гомера, Эврипида и Софокла, памятники аттической прозы и поэзии, преимущественно на мифологические сюжеты. Обширными знаниями в области античной мифологии, которыми Григорий отличался от других Отцов Церкви IV века,  [32]он был в значительной степени обязан своим занятиям в Афинах. Своеобразие его собственного литературного стиля также во многом обусловлено его профессиональными навыками в риторике.

Философии в Академии уделялось меньше внимания, чем риторике и софистике. Лишь Платон и Аристотель изучались в подлинниках, причем больше внимания обращалось на их стиль, чем на учение; с прочими философами знакомились по учебникам. Впрочем, студенты, которые интересовались философией более серьезно, могли поступить к тому или иному из профессоров на постоянное обучение. Григорий, вероятно, не изучал философию на таком уровне: хотя в его сочинениях постоянно упоминаются, помимо Платона и Аристотеля, многие другие античные философы, в основном его ссылки не демонстрируют детального знакомства с первоисточниками и носят общий характер. Григорий широко пользовался языком неоплатоников, однако, как полагают ученые, не обладал глубокими познаниями в неоплатонической философии: многие неоплатонические идеи заимствованы Григорием не из первоисточников, а из сочинений Оригена.[33]