Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо

Земля здесь была покрыта снегом, хотя не таким глубоким и опасным, как в горах; как мы узнали потом, хищные звери, гонимые голодом, спустились с гор в лес и в долины в поисках пищи и натворили в деревнях много бед – пугали поселян, задрали множество овец и лошадей и даже несколько человек.

Путь наш лежал через опасное место, о котором наш проводник сообщил, что если в этих краях есть еще волки, мы непременно встретим их там; то была небольшая лощина, со всех сторон окруженная лесом, и за нею узкое ущелье, которое вело лесом в деревню, где мы решили заночевать.

Оставалось с полчаса до заката солнца, когда мы вошли в первый лесок, а когда вышли из него на равнину, солнце уже село. В этом первом лесу не случилось ничего особенного, если не считать того, что на небольшой прогалине, длиною около ста сажен, мы видели пять больших волков, быстро перебежавших дорогу, один вслед за другим, словно гоняясь за какой-то добычей; нас они не заметили и через несколько мгновений окрылись из виду.

Наш проводник, кстати сказать, выказавший себя порядочным трусом, просил нас быть на стороже, полагая, что вслед за этими волками появятся и другие.

Мы насторожились и наготовили ружья, но волков больше не видели, пока не вышли из леса, тянувшегося мили полторы, на равнину. Здесь, на равнине, действительно, приходилось ехать с оглядкой; первое, что нам бросилось в глаза, была мертвая лошадь, зарезанная волками, и над нею с дюжину зверей за работой – не могу сказать «за едой», потому что они уже съели все мясо и теперь обгладывали кости.

Мы не сочли удобным мешать их пиршеству, да и они не обратили на нас особенного внимания. Пятнице очень хотелось выпалить в них, но я не допустил этого, находя, что у нас и без того достаточно хлопот, а может оказаться и еще больше. Мы не дошли и до половины равнины, как вдруг слева от нас раздался ужаснейший волчий вой, и сейчас же вслед за тем мы увидели целую стаю волков, бегущих прямо на нас, большинство в ряд, словно регулярная армия под командой опытного офицера. Я не знал хорошенько, как встретить их, но подумал, что единственное средство – сомкнуться в тесный ряд; так мы и сделали. А чтобы не было больших промежутков между выстрелами, я велел стрелять через одного, а нестреляющим – держать ружья наготове для второго залпа, на случай, если волки не повернут назад после первого; далее, тех, кому приходилось стрелять в первую очередь, я предупредил, чтобы они не вздумали заряжать ружья снова, но приготовили бы пистолеты; у каждого из нас было по ружью и по паре пистолетов, так что при этой системе мы, разделившись надвое и стреляя по очереди, могли дать шесть залпов подряд. Впрочем, сейчас в этом не было надобности, ибо после первого же залпа враг остановился, как вкопанный, испугавшись столько же выстрелов, сколько огня; четыре волка были убиты на месте; другие были ранены, но убежали, оставив за собой на снегу кровавый след. Я уже сказал, что волки остановились, но отступили они не сразу; тогда, вспомнив, что, по рассказам, самые свирепые животные боятся человеческого голоса, я велел всей нашей компании гикнуть разом как можно громче и убедился, что в таких рассказах есть доля правды; услышав наш крик, волки начали отступать и пятиться назад. Тогда я велел дать другой залп, в тыл неприятелю; он пустился в галоп и скрылся из виду за деревьями.

Воспользовавшись передышкой, мы стали заряжать наши ружья, а чтобы не терять времени, продолжали ехать, но едва мы забили заряды и приготовились к новому залпу, как услыхали страшный шум в том же лесу, но спереди, в том самом направлении, куда нам нужно было ехать.

Ночь приближалась, и с каждой минутой становилось темнее, что было для нас крайне невыгодно; но шум усиливался, и мы без труда могли различить в нем завыванья волков; неожиданно мы увидали перед собой целых три стаи – одну слева, одну позади и одну впереди нас, – так что мы были, казалось, окружены волками; но так как они не нападали на нас, мы продолжали свой путь, подгоняя лошадей, насколько это было возможно, но дорога была неудобная, и лошади могли бежать только крупной рысью. Так мы доехали до опушки второго леса, лежавшего на нашем пути, но были крайне удивлены, когда, доехав до просеки, увидали у входа несметное множество волков.

Вдруг на другом конце леса раздался выстрел; из леса выбежала лошадь, оседланная и взнузданная; она неслась вихрем, а за нею мчались во всю прыть штук семнадцать волков; лошадь далеко опередила их, но мы были уверены, что она не выдержит долго такого безумного бега, и волки в конце концов нагонят ее: так оно, вероятно, и вышло.

В ущелье, откуда выбежала лошадь, взорам нашим представилось ужасное зрелище; мы увидали трупы другой лошади и двух человек, растерзанных хищниками. Один из них был, по всей вероятности, тот самый, который стрелял, потому что возле него лежало разряженное ружье, но голова его и верхняя часть туловища были съедены.