Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 2

Самолет с находящимися в нем людьми – единая система. И когда на части разрывает самолет, это неминуемо отражается на пассажирах. Скорее всего, Рязанов был контужен. Но, – надо в очередной раз отдать должное силе воли генерала, – он не подал виду, действовал адекватно, командовал четко и оперативно.

Алексей Иванович Минеев перенес тяжелую операцию, но вернулся в строй. Пришел в ту же эскадрилью связи. Совмещал обязанности шеф-пилота с заботами адъютанта Рязанова. Снова воевал, – и доблестно воевал, хотя шрам на голове оставлял жуткое впечатление. Лешка, как его называли однополчане и Рязанов – тоже, вспоминал, что первой просьбой его после ранения, когда он очнулся через шестнадцать суток беспамятства, было желание положить голову на подушку, – все это время он лежал на соломе. После войны Минеев много лет работал начальником штаба авиаотряда в гражданской авиации. Уже за мирную службу был награжден орденом Дружбы народов.

Кто-то прибежал из села и сказал, что штаб разбомбили, все погибли. Радистки перепугались, и вместо того, чтобы уезжать из села, как приказал Рязанов, помчались спасать его, думая, что он, возможно, ранен, лежит, истекая кровью, а они его спасут. Село было почти полностью разрушено. Но Рязанов и штаб той армии, куда ехали радистки, укрылись от бомбежки. Рязанов, увидев их, отругал и приказал немедленно, не теряя ни минуты, ехать за восточную окраину села, в лощину. Налет повторился, как только они отъехали. Через некоторое время начали бомбить и лощину, где многие укрывались. Это все напоминало игру в прятки, но результат этой невеселой и не детской игры становился для многих трагическим. Бомбы, сброшенные на окрестности этого небольшого села, наверное, могли бы сравнять с землей райцентр средней величины.

В другой раз это было в поселке Попельнастое в районе Пятихаток. Летчик с Рязановым прилетели раньше. Рязанов был у Ротмистрова, где они работали. “Юнкерсы” шли эшелонами. Рязанова и Ротмистрова спас адъютант Ротмистрова, сгребший их обоих в охапку и быстро вынесший в щель недалеко от дома. Спустя несколько секунд дома уже не было. Фуражка и кожаный реглан Рязанова, оставленные в доме, исчезли вместе с ним.

Под Кировоградом немцы снова сожгли самолет Рязанова. Об этом рассказал радист Николай Андреевич Кобылин. Они в паре с другим радистом работали на ВПУ. После работы радиостанцию замаскировали под стог сена. Туда прилетел Рязанов. Самолет остался у леса, на краю поля перед селом. Рязанов ушел в штаб. Тут налетела большая группа немецких бомбардировщиков и разнесла в клочья самолет. Бомбежка была настолько устрашающей, что у второго радиста Жданова не выдержали нервы, и он бросился в лес, хотя радиостанцию не бомбили. При этом он чуть не погиб, не говоря уже о том, что мог демаскировать радиостанцию, стоявшую недалеко от самолета.

В этих боях за Днепром погиб летчик Григорий Петров. Он еще в 41-м горел в самолете. Кто-то из девушек-оружейниц, видя, как он кутает в шарф обожженный подбородок, сшил ему маску на лицо из своего кротового жилета. На Калининском фронте он сбил несколько самолетов противника, получив прозвище «черной маски». На Степном фронте за его штурмовиком №6 постоянно охотились «мессера». Неравный бой 20 октября закончился гибелью Петрова.

21 декабря 1943 года Рязанов пишет сыну домой: «…Вчера получил твое письмо. Здесь тоже какое-то жалкое подобие зимы: чуть выпало снегу, чуть подморозило и чувствуется, что все это в любую минуту может растаять и превратиться в грязь.

Мне очень понравилось в твоем письме, что уже сейчас начинаешь беспокоиться о предстоящих весной экзаменах. В то же время организуй свой день так, чтобы насколько возможно побольше быть на улице. А если все время будешь сидеть только за книгами, то как раз к весне можешь сдать со здоровьем. В этом отношении хорошо, что тебе приходится пилить и колоть дрова. Это очень полезная штука.

Желаю тебе успехов в учебе и во всех делах».