Жизнь и времена Горацио Хорнблауэра, знаменитого героя морских романов С.С. Форестера

Была выбрана ночь с 11 на 12 апреля, поскольку была безлунной, с максимальным уровнем прилива около 2.00 утра и началом отлива в 2.15 или 2.20. К разочарованию Буша, бомбардирские суда (как теперь назывались вооруженные лихтеры) были отданы под команду лейтенанта Маркьяна, который прежде служил в милиции на острове Гернси. С ним пошел и старый сержант морской пехоты с флагманского корабля, который участвовал еще в обороне Гибралтара в 1782 году. Вторым шлюпом был «Достаточный» (14 пушек) захваченный у французов в 1795 году, которым в ожидании прибытия из Англии нового командира временно командовал лейтенант Уоткин. Утвержденный план предполагал ведение навесного гаубичного огня со стационарных платформ по неподвижной цели. Таким образом, дистанция стрельбы могла быть рассчитана заранее, предполагая, что каждое из бомбардирских судов будет установлено на якорь точно на назначенной ему позиции. Несмотря на это, было трудно рассчитывать на точную стрельбу в темноте, не имея возможности наблюдать место падения предыдущих снарядов. А чтобы оно было заметно, бомба должна была упасть непосредственно на палубу неприятельского корабля или разорваться в воздухе над ним. От удара она не взорвалась бы, точно также, как если бы упала — что было наиболее вероятно — в море. Если бы рейд был организован в более крупных масштабах, шансы на попадание пропорционально увеличились бы. Хорнблауэр мог утешаться лишь тем, что более крупным отрядом командовал бы, скорее всего, кто-нибудь другой. Он также приказал вести огонь с минимально возможных дистанций и постепенно прибавлять заряд по мере того, как всплески — предполагалось, что их можно будет заметить — будут приближаться к цели. С бомбардирских судов не могли запускать ракеты, но предполагалось, что французы будут достаточно освещать всю сцену. Таким образом будут видны и шлюпы, которые завяжут перестрелку с береговыми батареями, и французские корабли, но низкосидящие в воде лихтеры, к тому же лишенные мачт, могут некоторое время оставаться незамеченными. Первый контакт с противником — фрегат и патрульные шлюпки — очевидно, будет установлен при входе в гавань. Результатом подобной встречи могла стать невозможность дальнейшей буксировки шлюпами бомбардирских судов, в результате чего им пришлось выходить в точки якорных стоянок на буксире у шлюпок. Для обеспечения этого с каждого из шлюпов на лихтеры были посланы дополнительные моряки, не принимающие непосредственного участия в акции.

Одна за другой были решены различные проблемы, ночь 10 апреля оказалось достаточно спокойной, с легким западным ветром и звездным небом. Оба шлюпа скользили под легкими парусами, под прикрытием фрегатов и поддерживаемые (на некотором отдалении) остальными кораблями Прибрежной эскадры. «Отчаянный» возглавлял рейд, и на обоих шлюпах были подняты готовые к открытию французские ночные сигналы опознавания, секрет которых Хорнблауэр узнал у французских рыбаков. Лейтенант Маркьян стоял на баке в готовности ответить на любой оклик на французском. Буш стоял рядом с лотовым, который негромко докладывал ему о глубинах. Затем юнга бежал на шканцы, чтобы доложить эти данные Хорнблауэру, который, ориентируясь по ним, вел корабль в бухту. Все что он видел, это несколько огней на берегу и небольшое зарево над горизонтом там, где стоял на якоре французский флот. Поход продолжался в полной тишине.

«Тишина» в этом случае понятие относительное, поскольку ни на одном парусном корабле по-настоящему тихо быть не может. Постоянно поскрипывают снасти, поет в такелаже ветер, слышен характерный плеск разрезаемой форштевнем волны. Первый оклик последовал в 1.10 и Хорнблауэр показал свое место, открывая свой опознавательный сигнал (два красных фонаря на рее фок-мачты). Возможно, он получил неправильную информацию или — что более вероятно — сигнал к тому времени был изменен, но в ответ на это раздался мушкетный выстрел.