Жизнь и времена Горацио Хорнблауэра

Достопочтенный сэр Уильям Корнуоллис был человеком более старого поколения, достигшим шестидесяти лет и приближающимся к увольнению в запас. К новым изобретениям он относился без особого энтузиазма и предвидел трудности, которые могли возникнуть из-за того, что сложные механизмы были бы доверены неграмотным морякам. Он также понимал, что изобретения, которые сегодня применяются против неприятеля, завтра могут с еще большим успехом быть использованы им самим. Как герцог Веллингтон позднее прокомментировал идею использования в войне отравляющих газов: «В эту игру могут играть обе стороны». Однако, помимо этого, адмирал Корнуоллис понимал и опасность однообразия и скуки. Корабли на блокадной службе были постоянно заняты работой, но это была все одна и та же работа — день за днем и месяц за месяцем. Попытка нападения на противника, пусть даже и не приносящая особого результата, всегда хороша для поднятия боевого духа. Так что адмирал Паркер одобрил план Хорнблауэра, однако, по совету командующего, уменьшил его масштабы. В результате предполагаемый мощный удар превратился едва ли в булавочный укол. В любом случае, он послужил планам адмирала, в целом оставляя ситуацию такой, как она была, и при этом слегка поднимая боевой дух англичан и снижая его у французов. Сотня уколов булавкой может принести чувство превосходства над врагом, но никто, даже вспоминая потом эти события, не сможет сказать, что каждый из отдельных уколов потребовал особых сил. В любом случае, лучше что-либо делать, нежели не делать ничего, тем более, что тратить свои силы и нервы будут младшие офицеры. Задача же, поставленная перед Хорнблауэром на этот раз, требовала приложения особых усилий. Первоначальный план предполагал ночную атаку Бреста силами небольшой эскадры фрегатов. Каждый из атакующих кораблей при этом должен был вести на буксире барку или лихтер без мачт, с установленными на них тяжелыми гаубицами или мортирами и снабженных гребной шлюпкой. Начнется громкая канонада, и фрегаты, представляя, что их атака отбита, отступят, оставляя незамеченные лихтеры стоящими на якорях в пределах дальности выстрела от кораблей французского флота. Около часа спустя, когда тревога уляжется, мортиры откроют десятиминутный огонь. Затем команды лихтеров затопят их и вернутся к эскадре в шлюпках прежде, чем французы смогут развить контратаку. В этом плане было несколько трудностей, главной из которых было то, что лишь немногие моряки имели опыт стрельбы из мортир. Также сложной была проблема организации командования. Единственным капитаном, знакомым с особенностями входа в бухту, был сам Хорнблауэр, создатель этого плана, а он на многие годы был моложе остальных стажем. Фрегаты не могли быть отданы под его начало, но и выполнять приказы капитана, который ранее никогда не бывал в Гуле, он не мог. Выходом стало уменьшение масштабов операции. Вместо четырех фрегатов были выделены два шлюпа, одним из которых командовал офицер младше Хорнблауэра по званию. Каждый из шлюпов вел на буксире по два лихтера. Хорнблауэр мог управлять операцией с борта «Отчаянного», а старшим на каждом из лихтеров шел штурманский помощник. Сами лихтеры нашлись без труда — ими стали захваченные ранее суда, водоизмещением около пятидесяти тонн — но оставались некоторые сложности с гаубицами и бомбами для них, которые удалось захватить в результате рейда на остров Ре. В середине корпуса каждого из трех лихтеров, на бухтах старого троса было установлено по гаубице, а четвертый был вооружен двумя мортирами и тремя малыми пушками, которыми можно было воспользоваться для прикрытия отступления.