Жизнь и времена Горацио Хорнблауэра

До сих пор существовала опасность, что Хорнблауэра скорее будут считать секретным агентом, чем боевым моряком. За ним уже закрепилась репутация неплохого лингвиста, и ходили слухи о его подвигах (реальных и мнимых) в качестве рыцаря плаща и кинжала. Все это могло осложнить его дальнейшее продвижение к высшим командным должностям. Он должен был видеть негативную сторону роли, которая была для него предназначена, но приказ есть приказ. Имея неполный год старшинства в капитанском списке, он вряд ли мог рассчитывать, что его желания будут учитываться, а предпочтения — обсуждаться. Приказы, которые он получил 21 апреля, были ему столь же ясны, сколь и неприятны. Он должен был проследовать на Мальту и там собрать всю необходимую информацию о людях, которых он должен был спасти из плена. Ему была выделена некоторая сумма денег, которую он мог использовать при проведении переговоров. Затем ему предстояло посетить Тунис и обеспечить освобождение лиц, перечисленных в списке, а затем доставить их на Мальту. После окончания этой миссии, он должен был присоединиться к флоту под флагом командующего в одной из точек рандеву, установленных общими приказами. Хорнблауэру предписывалось постоянно помнить, что бей Туниса находится в состоянии мира с Британией и, следовательно, избегать каких-либо действий, которые могли бы нарушить дружественные отношения между беем Туниса и королем Георгом III. «Атропа» вышла из Гибралтара 22 апреля и вошла в гавань Валетты 4 июня. Доложившись губернатору, Хорнблауэр вскоре получил список восьмидесяти четырех пленников, одиннадцать из которых во время захвата еще были детьми, а трое — настолько старыми, что представлялось маловероятным, чтобы они все еще оставались в живых. Из восьмидесяти одного человека, которых он мог надеяться спасти, было девять женщин и четыре молодые девушки. По существовавшей в те времена таксе, сумма выкупа за такое количество пленников составляла около 74 500 испанских долларов. Болл мог выделить для этого не более 10 000 долларов, и Хорнблауэру оставалось только согласиться с тем, что это — предел, на который он может рассчитывать. Он пообщался также с родственниками некоторых пленников. Одна из семей — Беззина — занимавшая на острове видное положение, очень тревожилась за судьбу своей дочери, которой в то время должно было исполниться семнадцать. Отцы смогли рассказать ему, где именно, по их мнению могут находиться пленники. Было еще множество встреч, после которых Хорнблауэр уже более или менее четко представлял себе, что значит рабство, если не для самих жертв, то, по крайней мере, для их родственников. Он собирал всю возможную информацию о Тунисе и, очевидно, пришел к выводу, что угрозы будут бесполезны, а уговоры — бессмысленной тратой времени. Ему предстояло найти иной выход и, судя по тому, как разворачивались дальнейшие события, он его нашел. Единственное, что вызывает раздражение, так это то, что его план и сегодня остается для нас таким же секретным, каким он был в тот жаркий июньский день 1806 года, когда «Атропа» покидала Мальту. Мы знаем лишь, что шлюп вернулся в Ла-Валетту 30 июля и Хорнблауэр представил губернатору следующий рапорт:

Корабль Его Величества «Атропа»,

Валетта, 30 июля.

Сэр!

Имею удовольствие поставить Ваше превосходительство в известность о том, что я имею на борту и готов высадить на берег семьдесят семь жителей Мальты, которые до последнего времени удерживались в рабстве в окрестностях города Тунис и самом городе. Несколько из пленных мальтийцев умерли в неволе, так что я полагаю, что вернулись все пленники, оставшиеся в живых, за исключением двух молодых женщин, которые предпочли остаться в Тунисе. Имена умерших перечислены в представленном приложении I, имена освобожденных — в приложении II, а имена тех, кто остался в Тунисе — в приложении III. В списки не внесены имена нескольких детей, урожденных в плену и до сих пор ожидающих обряда крещения. Таковых на момент погрузки наличествовало семеро, и еще один ребенок родился во время перехода из Туниса.