Жизнь идет

В век авианосцев
и подводных лодок
медленно
через океан плывут
«Кон-Тики» и «Ра».
Они доказывают,
что наши темные предки
переселялись
с далекого материка
через бездонное море
на материк
на легких плотах и лодках.

В век звездолетов
медленно
полетят в небеса
на бумажных змеях,
склеенных из старых стихов,
написанных на странных языках,
те полетят, кто докажет,
что мы,
их светлые предки,
переселялись
через бездонное небо
с далекой звезды
на звезду
на бумажных змеях

Расширяющаяся Вселенная

Расцветает Земля
как фиалка
друг от друга все дальше
ее лепестки
Европа
Азия
Африка
Америка
Австралия

А потом они облетят
Люди будут грустить
о прекрасной ушедшей весне
когда их разделяли
только моря
и границы

Солнечная система

Солнечная система
это подшипник
утверждал один техник
мы только смазка
между землей и небом

Скользкие мы люди
утверждал техник
если бы мы стояли на своем
солнце
никогда бы не заходило

Твердыня

Почва есть под ногами
чтобы поднять голову
и предсказать по звездам
что среди волн света
мы не одни
над бездной

А ведь говорят
прилетали
темные существа
и про себя говорили
что эту землю
уже много раз
стирали
с лица неба

Гении

Из вечности
приходят не вовремя
чтобы уйти безвременно
оставляя нам
время

Бессмертные
они принимают смертельную дозу
жизни

чтоб становилась
более жизненной
жизнь

Детские игры

«Мы будем играть в войну,—
дети сказали,— и ты
будешь фашистом»,— «Нет,
я не хочу быть фашистом!» — «Но это,-
дети сказали,— совсем понарошке».—
«Нет, если уж понарошке,
я лучше буду
Эйнштейном,
таким рассеянным,
что, увлеченный чисткой картошки,
я позабуду
принять участие
в создании атомной бомбы. Или
пусть я буду Пушкиным, и понарошке
убью на дуэли Дантеса, и буду потом
одиноко страдать
среди монументов Дантесу. Или
пусть я буду Бетховеном, и понарошке
я никогда не оглохну, и падение снега
услышу, но никогда —
падение бомб…»
Дети кричали:
«Мы умеем
только
в войну!»

Колыбельная

Спи.
Во сне
сквозь сердце твое
пройдет незаметно ночь.

Она унесет с собой
тени рассветных сомнений,
свитки дневных обид,
хлопья вечерней тревоги.

Утром
станет в сердце снова
светло,
можешь снова начать
сомневаться
в свете.

Гимн

Лей Солнце
лучи лей
наводняй воды
в травы врастай
снегом искрись
доходи
до наших сердец

Когда-нибудь
мы начнем светиться
тебе вослед

Волшебник

Жил на свете
великий волшебник,
самый великий
на свете.

Он мог совершить
невозможное:
жизнь прожить так
незаметно,
что никто его не заметит,
мог незаметно исчезнуть
и не вернуться.

И он исчез незаметно.
Он не вернется.

Помните,
жил волшебник,
самый великий
на свете?

Сумерки тщеславия

Каждую ночь
мертвец
приподнимает гробовую плиту
и проверяет на ощупь:

не стерлось ли
имя на камне?