Жизнь Иванова

Иван Иванов зашёл в магазин за продуктами. Тут же на него набросился небритый и пьяный с утра агрессивный алкаш. Назвал «очкастым» и стал требовать денег. Иван мог бы врезать ему по сопатке, но сдержался. Спокойно купил продуктов и вышел на улицу. Пьяное чудо–юдо поджидало его на улице и опять что–то агрессивно замычало. Пошло за ним. Иван ускорил шаг. Алкаш потянулся к нему, как бы собираясь ударить. Иванов на него рявкнул и быстро зашёл в подъезд, захлопнув за собой дверь. Инцидент был уже исчерпан, но Иван здорово испугался. Неприятно ему было сознавать, что на самом деле он струсил. Драться он фактически не умел, да и не рвался махать кулаками. Продавщица в магазине видела, как он струхнул. Да ладно, чего уж теперь. Вот чем может обернуться простой поход за водкой и курочкой. Весь день Иван мучался, думая, трус он или же нет? Стал представлять себе различные ситуации, занимаясь явным самокопанием. Вот как бы он повёл себя, если бы его стали пытать, скажем, фашисты? Или чекисты, неважно. Рвать ногти, избивать до полусмерти, жечь тело раскалёнными прутьями, сверлить зубы без наркоза? Выдал бы своих товарищей или бы стойко держался, улыбаясь окровавленными губами? И умер бы гордым и несломленным, презрительно плюнув в харю своего палача- мучителя? А вдруг бы выдал? Вот и всё, вот и опозорил себя навеки. Не выдержал боли. Аж страшно становится от таких предположений. Так–то пока Ивана никто не мог трусом назвать, поводов не находилось. Более того, порой Иванов становился просто бешеным и мог сам полезть в драку. Демонстрируя как раз–таки храбрость и безрассудство. Или его просто пока небеса щадили? Но при чём тут именно он, Иван? Это же всех людей вообще касается, даже самых сильных физически. Никто не хочет, чтоб его мучали, избивали и унижали. И как бы кто себя повёл в таком случае, неизвестно, на месте всё решается, всё от обстоятельств зависит. Возможно, Иван и оказался бы героем, но ведь и другой исход тоже возможен. Добровольно он никогда бы не пошёл на откровенную подлость, а если бы выхода не было? Ох, непростой вопрос. Но полезно себя спросить — трус ты или нет?

32. ОТДЫХАТЬ ОТ ТВОРЧЕСТВА

Иван любил сочинять, но иногда выматывался и говорил себе — отдохни, возьми как бы отпуск, продвигай то, что уже сочинил. Не надо дальше пока сочинять. Слишком много уже и песен, и стихов. Хотя процесс продвижения постепенно сам по себе происходит — то туда стихи попросят, то сюда, то вдруг кому–то тексты песен Ивана понадобились. Но надо активней пробиваться. Надо по журналам бегать, продавать стихи, а тексты песен хорошо бы без посредников пристраивать, получая сразу на порядок больше. Хотя нет, Иван совсем забыл про то, какой это геморрой. Пытался же, предлагал тексты известным артистам эстрады и рок–музыкантам, а в итоге замучался от их капризов — то надо слова переделать, то денег не дождёшься. Нет уж, лучше через посредника. Вот стихи как раз надо писать много — есть концерты, люди ждут чего–нибудь новенького, а это мощный стимул для востребованного поэта. Но чем плодить сонеты (лишь бы поставить галочку) без вдохновения, лучше дождаться вдохновения, внезапной идеи. Что касается песен, всё сложнее. Люди не покупают пластинок, хотя они дешёвые. Пресытились, видимо. Да и за темпами Ивана не поспевают. Есть претензии у многих и к официально выпущенному мр‑3 сборнику песен Иванова и Петрова. Мол, в таком качестве нельзя было выпускать. Чем так говорить, помогли бы записать качественно, ей–богу. Но вот сейчас Иван закончил работу над очередным альбомом — и тут же стал сочинять новый. И делал чуть ли не в день по композиции! Записал, свёл, готово! Но что дальше? Оформил, выставил на концерте на продажу — а люди не берут. Лучше обождать, лучше выпустить новую пластинку к Новому году, например. Тогда будет как–то логично, хотя бы. И решил Иванов пока сознательно остановиться. Изучать пока звуки синтезаторов, весь арсенал звуковых эффектов. Ведь он ими активно пользуется, однако не все изучил. Вот это ему на самом деле вскоре пригодится. Нужны неслыханные звуки, нужны свежие темы. И уж конечно, нельзя распускать нюни — никому я не нужен, мол, не понимают меня люди… Радость сочиненья — потрясающая вещь. Иванов не мог терять времени. Он же творец!

33. ПРОСМОТРЕНО