Читаем Жизнь Изамбарда Брюнеля, как бы он рассказал ее сам полностью

Однажды отец дал ему следующее определение: «бродячая плотина, перемещающаяся горизонтально». Я уже говорил о его принципиальном устройстве, но все же потрачу еще немного времени, чтобы вкратце рассказать о кое-каких особенностях конкретно нашего.

Наш проходческий щит состоял, во-первых, из 12 отдельных трапециевидных рам, изготовленных из чугуна и ковкой стали. (Каждая имела номер, в соответствии с которыми, от 1 до 12, они фигурировали в разного рода отчетах и записках.) Сверху и снизу рамы были оснащены чугунными подошвами, которыми они упирались в свод и в дно туннеля. Высота рам составляла 22 фута, а ширина – более 3 футов. Поставленные одна возле другой подобно тому, как стоят книги на полке, они занимали всю ширину туннеля, а по его длине – 9 футов от границы уже готовой кирпичной кладки, остающейся позади.

Каждая рама делилась по высоте чугунными перегородками на три клетки-ячейки. В этих ячейках, общим числом 36, стояли рабочие.

Между рамами и собственно грунтом располагалась система расположенных горизонтально поперек туннеля вандрутов[10] и винтовых зажимов вроде домкратов. С их помощью можно было как максимально туго упереть каждый вандрут в расположенный перед ним грунт (зажим одним концом упирался в раму, другим в вандрут), так и ослабить напряжение, чтобы на время сместить вандрут выше или ниже.

Длина каждого вандрута составляла 3 фута, ширина 6 дюймов, толщина 3 дюйма. Их насчитывалось более 500, и они покрывали всю поверхность грунта перед рамами.

Рабочий, занимавший ячейку, ослаблял один из вандрутов. Временно сместив вандрут, он получал возможность выбрать грунт из-под него на определенную глубину. Когда это было сделано, он помещал вандрут в образовавшуюся выемку, закреплял его винтовыми зажимами и переходил к работе со следующим вандрутом.

Производя такую полосово-гнездовую выемку грунта, можно было в итоге снять целый его слой во всю высоту и ширину общей конструкции щита, не опасаясь того, что грунт в каком-то месте окажется незакрепленным и начнет обваливаться.

Когда длины винтов-домкратов уже не хватало, чтобы выносить вандруты еще дальше вперед, то (в точном соответствии с поговоркой о горе, которая не идет к Магомету) к вандрутам передвигалось все основное рамное сооружение. Это тоже делалось ступенчато, постепенно, так что сами вандруты, держащие грунт, ни на мгновение не оставались без необходимого напряжения.

Изготовлением бесчисленных составляющих щита занимался Генри Модсли, к тому времени обзаведшийся целой фабрикой.

Когда все было готово, детали доставили на набережную Ротерхит и спустили в шахту. У подножия стены было оставлено свободное от обмуровки отверстие шириной 37 футов и высотой 22 фута. В нем началась сборка щита.

25 ноября 1825 года щит был впервые использован в работе. К сожалению, отец не смог присутствовать при этом настоящем начале строительства туннеля – за три дня до этого он был сражен внезапной болезнью и был вынужден оставаться в постели.

Он не выходил из дома вплоть до 6 декабря, и все это время ответственность за проведение работ была полностью возложена на мои плечи. А мне, повторяю, в ту пору еще не исполнилось и двадцати лет.

<p>Туннель</p>

Вряд ли стоит последовательно, день за днем, рассказывать, как продвигалось дело, поскольку даже первый его этап длился больше трех лет – до 12 января 1828 года.

Затем, правда, случился долгий перерыв, работа возобновилась только в 1835-м. Но к тому времени я был уже так плотно занят собственными проектами, что не мог принимать в этом деятельного участия.

Поэтому расскажу лишь о главных вехах нашей трехлетней битвы, окончившейся, увы, катастрофой. Или нет, просто поражением. Впрочем, и это слово не вполне подходит. Ведь, как я сказал, по прошествии некоторого времени работы были продолжены и победно завершены. Следовательно, лучше всего сказать, что первый их этап окончился временным отступлением.

Проще всего будет ориентироваться на записи из дневника отца. Почти каждый вечер он отмечал в нем, как именно наш титанический червь вгрызается в землю, пролагая себе путь под рекой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза