Жизнь, как алиби

– Ты шутишь? – сказал кто-то из нас, я даже не поняла, кто именно.

– А что, похоже? – прошелестела она в ответ. – Я стою здесь уже целую вечность. Позвонила вам и стою!!! Я боюсь пошевелиться, вся затекла, а вас все нет и нет!.. Где вы были?!

Было понятно, что она на грани истерики, но я чувствовала себя не лучше: обухом по голове – это про меня!

Надо было что-то делать. Выходить из ступора и делать. Первым пришел в себя ты.

– Как ты поняла, что он, ну,.. не живой? Ты вызывала врача? Или как?

– Никого я не вызывала. Я как-то сразу поняла, что он умер. Вошла в комнату и поняла. Даже не знаю почему, ведь я к нему не подходила… Пошла к соседям, позвонила вам, и жду. Что делать – не представляю.

– В общем, так. Я звоню в милицию. Там должны знать, что делают в таких случаях. Подскажут, – заявил ты каким-то очень бодрым и совершенно не естественным голосом. – Где у тебя телефон?

– Нет телефона. Иди к соседям. По-моему, они дома. Только двери не закрывай. Страшно…

Обрадованный тем, что не надо стоять столбом рядом с покойником, ты рванул к дверям, и через минуту мы уже слышали твой голос в соседней квартире. Я же, оторвав тебя от стены, поволокла нас обеих в сторону кухни в надежде, что домашние дела – чай, кофе – хоть немного отвлекут тебя. Ну и кроме того, надо было поговорить, узнать, что случилось и почему квартира с кодовым названием "полная чаша" превратилась в "чашу совершенно пустую".

Войдя на кухню, я поняла, что разговора не будет. Он, разговор, предполагает определенный антураж, в основе которого как минимум стол и стул. На этой кухне не было ни стола, ни стула. Вообще ничего не было. И чая с кофе, естественно, тоже.

– Может расскажешь, что случилось? Честно говоря, я ничего не понимаю…

Она стояла у окна, смотрела на улицу и, казалось, не слышала меня, а лишь прислушивалась к тому, что происходит у соседей, благо все двери были открыты нараспашку.

– Здравствуйте! Подскажите, пожалуйста, куда нам обратиться? Ситуация не понятная… Тут в квартире мертвый человек. Что? Нет, мы не проверяли, но его жена говорит, что мертвый… Может надо было в Скорую позвонить?… Ааааа, понятно. Хорошо, будем вас ждать… Адрес?… Я сейчас дам трубку соседям, от которых звоню, они скажут адрес… Нет, нет, мы никуда не уедем, дождемся вас непременно!..

Через секунду ты вошел на кухню, явно ошалел от увиденного и сказал:

– Я позвонил в милицию. Они скоро приедут. И врачей, кстати, вызовут, – и с интервалом. – Может поведаешь нам, что тут произошло?

Она медленно повернулась, посмотрела на нас каким-то неживым взглядом и разлепила губы:

– А что тут непонятного? Пил безбожно, вот и… умер. Я не знаю, что рассказывать, голова не варит.

– Ты понимаешь, что сейчас приедет милиция, и от них ты такими фразами не отделаешься. Они из тебя всю душу вынут для того, чтобы разобраться, – по твоему голосу я почувствовала, что ты начал раздражаться. – Мало что ли у нас народа пьет, но не все умирают! Где ты была, что делала? Тебя ведь спросят обязательно. Так что давай, соображай…

– А что соображать… В пятницу взяла дочку и уехала к родителям, не могла больше смотреть на него. Родители обрадовались, я ведь у них не часто бывала последнее время – не хотелось рассказывать про свою жизнь. Мама вкусненького наготовила, папа с внучкой возился, меня не трогали. А у меня кошки на душе скребут, предчувствие какое-то. Субботу промучилась, а сегодня встала пораньше и сюда. А здесь… вот!

Она замолчала и опять повернулась к окну. Мы молча ждали продолжения. И оно последовало.

– Вы ведь помните, каким он был, – тихо сказала она. – Красавец, гусар, широкая душа. С его профессией – все самое лучшее в дом, все самое вкусное на стол… И сам привык, и нас приучил. И так все и продолжалось бы, если бы не история, которая случилась у него на работе. Деталей я не знаю: кто там что кому не додал, кто у кого что перехватил, но с работы пришлось уйти. И тут началось! Раньше как: уехал на три месяца, вольная жизнь, море приятелей и приятельниц в разных городах и весях, шальные деньги – живи и радуйся! Но домой всегда, как на праздник! Я – вся в подарках, дочку с рук не спускает, выполняет все ее капризы. И так весь месяц до следующего рейса.

Она тихо всхлипнула и продолжала: