Жизнь как КИНО, или Мой муж Авдотья Никитична

— О Господи! Мне сейчас некогда объяснять тебе это! Потом! — закончила я эту тему, взглянув на часы. Вот так всегда: все бегом, всю жизнь куда-то торопимся, бежим и все на одном месте. Дурацкое состояние, когда внутри все дрожит оттого, что ты рвешься на части, мысленно побывал уже в десяти местах и решил все проблемы, а на самом деле ты не в силах объять необъятное. Бесконечные проблемы не исчезают, а наоборот — появляются все новые и новые, и ты не можешь вырваться из этого омута, из этого проклятого замкнутого круга. Вот и получается пожизненный бег на месте. Как во сне, иногда снится, что ты бежишь, бежишь… а ты ни с места. Оттого мы все раздражены, неприветливы, оттого дрожат наши руки и болят наши сердца. Господи! Да за что же ты нас так наказываешь?! Облегчишь ли ты когда-нибудь нашу жизнь?!

— Некогда мне, некогда!!! Ты понимаешь? — начинала заводиться я. — Бульон куриный будешь… нет? А котлеты… тоже нет? Не хочешь — не надо! Уговаривать тебя не буду! Сиди голодный! Если ты не понимаешь, что тебе надо поесть и принять лекарство — не надо! Болей!!! Мне некогда с тобой возиться! Я не могу разорваться на части, за меня никто ничего не сделает! А ты еще вредничаешь и усложняешь мою жизнь! Тебе ремня надо было бы врезать как следует! Понятно?! Ну ничего, я вернусь, и мы с тобой разберемся! Все! Я убежала!!!

Я захлопнула дверь и услышала, как сын громко заревел. Мне стало безумно жаль его и стыдно за себя. Нашла на ком срывать свое зло! Если мне с утра намотали нервы, если я не выспалась, голодная, уставшая и раздраженная, то при чем тут мой сын? Эх, нервы, нервы… сдерживать их становится все трудней и трудней… Надо бы вернуться к сыну, приласкать и успокоить его, но увы! У меня — срочные дела, и на «лирику» нет времени. У меня нет времени на больного сына, потому что мне нужно достать доски! У меня никогда не остается времени и физических сил на сына и на мужа.

Какой-то парадокс: вроде бы моя семья — мой сын и мой муж — составляет смысл моей жизни, но вместе с тем мне не до них. Я настолько устаю и изматываюсь ежедневно в «борьбе за жизнь» — в поисках продуктов и одежды, цветных карандашей и тетрадей, постельного белья и мыла, туалетной бумаги и шампуня для волос, простаивая часами в магазинах и таская, как верблюд, непосильные ноши, что все мои силы, здоровье уходят только на это.

«Это» составляет смысл моей жизни, ради «этого» я живу на свете, ежедневно вспоминая перед сном, вместо молитвы, недобрым словом всех тех, кто повинен в том, что создал такую жизнь нам, советским женщинам, лишив нас земных женских радостей, заменив их только одной: радостью по случаю приобретения куска неудобоваримой колбасы или еще чего-нибудь такого же «качественного», нашего родимого производства. Одно утешение, что это не только мой удел, что так живут в своем большинстве все наши женщины…

…В очередь за грузовым такси меня впустили без скандала, и я довольно быстро получила машину. Въехав на ней во двор магазина и найдя тех двух грузчиков, я радостно дала им распоряжение:

— Все в порядке! Машина подана, можно грузить!

— А что грузить-то? — не поняли они.

— Я же с вами уже говорила! Половую доску!

— А где вы ее видите?..

Только теперь я увидела, что высоченная гора половой доски, пока я ездила в Москву, исчезла, и лишь кое-где виднелись аккуратно уложенные и перевязанные проволокой стопки. Внутри у меня что-то оборвалось, забегало по всем моим клеточкам и остановилось в горле тугим, соленым комком. Сквозь слезы, навернувшиеся в глазах, я плохо видела грузчиков. Они двоились.

— Как же так… я же просила вас… я предчувствовала… у меня и машина есть… Что же мне теперь делать? — я моргнула, слезы скатились по щекам на куртку, и теперь я хорошо видела их перед собой. — Может быть, вы знаете, когда еще привезут эту доску?

— А кто ее знает! Может, в конце года и подкинут для плана. Да не расстраивайтесь вы так! Звоните! Узнавайте!

— Да, да… конечно… спасибо…

Я стояла на месте, не в силах сдвинуться.

— Ну, что вы стоите?! — крикнул мне шофер грузовика через окно кабины. — Мы едем или не едем?!

— Извините, мы не едем… вы свободны…

— Морочат людям голову! Сами не знают, что им делать, то ехать, то не ехать! — сердито проговорил он и, рванув машину с места и обдав меня удушливым отработанным газом, скрылся за воротами.

Я действительно не знала, что мне теперь делать, и как приклеенная продолжала стоять на том же месте. «Что это со мной? Может, меня парализовало? — подумала я и пошевелила пальцами рук и попробовала согнуть ноги в коленях. — Нет, как будто бы пока все в порядке. Пока. Но когда-нибудь это непременно со мной случится. Сколько можно?..»

Мимо меня пробежал с какими-то бумагами в руках тот самый пенсионер, который просвещал меня с утра. Увидев меня, он притормозил и весело поинтересовался:

— Ну как успехи? Все в порядке?

Я помотала головой. Боялась разреветься и потому молчала. Он подошел ко мне.