Жизнь как квеч. Идиш: язык и культура

Еще более высокое звание, чем берие, — эйшес хайел, «добродетельная жена». Это слова из Книги Притчей Соломоновых (Притч. 31:10–31 — «Кто найдет жену добродетельную? выше жемчугов цена ее…»), этот текст читают каждую субботу за трапезой. Эйшес хайел — не просто подруга: она — поддержка и опора мужа, причем порой речь идет о серьезной материальной поддержке. Глагол эйшес хайелен означает «быть деловой женщиной», зачастую даже — единственной кормилицей семьи. Крепко сбитую, угрожающего вида бабу, в которой сочетаются гезунт штик («здоровяк») и зойере вечере («вздорная женщина», дословно — «кислый ужин»), тоже могут в шутку назвать эйшес хайел, как бы «амазонка».

Наслушавшись похвал, хозяйка может начать гойдерн зих (дословно «изображать [двойной] подбородок»): пыжиться, напускать на себя важность, не соответствующую ее положению. Выражение уходит корнями в те времена, когда двойной подбородок у женщины считался признаком красоты, хороших манер и благосостояния, а мужчины с гордостью носили брюшко. Если о женщине говорят, что она гойдерт зих, значит, дамочка весьма чванлива, смотрит свысока на равных себе и заискивает перед вышестоящими. Самых невыносимых представительниц этой породы могут даже охарактеризовать как ди готихе («божиха», «Бог-баба» (но никак не «богиня»!), а несчастная домашняя прислуга наверняка называет хозяйку — за глаза, конечно, — ди мадаменю.

Несомненно, готихе хотела бы прослыть цадейкес, «праведницей», хотя такого звания живые редко удостаиваются, разве что в ироническом смысле. Цадейкес обладает всеми добродетелями цадика — благочестивого, набожного и кроткого человека — и вдобавок, наверно, окна моет. Для псевдо цадейкес или хнек («ханжа», «святоша»), есть особое название: цицес шпинерн («та, что крутит цицит»). Она прямо-таки готс страпче, «Божий стряпчий», — уж она-то знает, кто что делает не так.

Все эти насмешливые прозвища относятся к людским нравам в целом, но существует и другой тип названий, когда именно о женщине говорят со страхом и отвращением. В некоторых крайне религиозных общинах считается, что для ученого — читай, для любого взрослого мужчины — унизительно даже говорить о такой штуке, как жена: она служит напоминанием о жизни ниже пояса. Некоторые хасиды вообще не говорят о своих (а уж тем более — чужих) женах. Если все-таки нужно упомянуть ее, используют безличное местоимение мен. «Вос махт мен бай дир ин штуб?» (дословно «Что делается у тебя дома?») на самом деле означает «Как поживает твоя жена?». Вопрос «мен арбет?» («работается?») означает «твоя жена работает?»

Злотник рассказывает: однажды в хасидскую синагогу пришел человек с посланием мужу от жены и сказал: «Айер шверс тохтер („дочь вашего тестя“) просила передать вам…» Если эйшес хайел и балебосте просто отражают особое представление о семейной жизни, то айер шверс тохтер — это уже тяжелый случай.

Глава 12 Не гойское это дело: идиш и секс

I

С тех пор как комики (например, Ленни Брюс) сообразили, что слова шмук, поц, шлонг и шванц непонятны для гоев из американской телевизионной цензуры, идиш стал основным способом безнаказанно протаскивать в шоу-бизнес ругательства — особенно слова, означающие «пенис». На идише они звучат непристойно или оскорбительно, а вот большинство американцев, не знающих идиш, считают их безобидными заменителями английской обсценной лексики. Большинство слов и выражений, которым посвящена эта глава, — столь же нецензурны, как «долбо…б» и такие же смачные, как «пиз…ц». То есть в идише они недопустимы в тех же случаях, что fuck — в английском или мат в русском. Мы с вами рассматриваем культуру, в которой единственным непременным ритуалом является обрезание; здесь полноправным членом мужского общества может стать только мужчина с обрезанным членом. Шутки ниже пояса звучат вульгарно в любой культуре, но в идише грубые прозвища полового органа — это некое расхожее кощунство.