Жизнь как матч

Счет становится 2:2. Кажется, какое-то настоящее безумие охватывает стадион. Орды мальчишек лавиной выскакивают на зеленый газон.

«Пенальти не будут пробиваться до тех пор, пока болельщики не очистят поле стадиона» – гремят громкоговорители.

Полиция, у которой нет в этом особой сноровки, очищает поле от болельщиков целых полчаса.

Многовато.

Даже слишком.

Стараемся не показывать вида, но все же мы сильно растеряны.

Я рассчитывал покинуть клуб «Сент-Этьенн», преподнеся ему свой последний победный дар.

Назначаются пенальти. Везение, которое привело парижскую команду к пробиванию пенальти, думаю, поможет им одержать в конечном итоге победу.

Сеанс начинается.

Батеней – первый у мяча. Промахивается. Арбитр Вотро разрешает перебить: Кастанеда якобы сдвинулся с места. Батеней забивает. Затем от нашей команды пробивает Зано. Также промахивается. Барателли сдвинулся с места. Зано пробивает повторно и забивает гол.

И мы и парижане забиваем в этой серии по пять мячей. Фернандес из «Пари» бьет последним. Я ему шепчу на ухо: «Сделай одолжение, Луис, промахнись…». Он кидает на меня свирепый взгляд перед последней казнью Кастанеды. 5:5.

Начинается новая серия. От нас бьет Кристиан Лопес. Удар. Барателли отражает мяч. От «Пари-Сен-Жермен» к мячу подходит Пилогре… Кастанеда пропускает. И мы оказываемся в «нокдауне».

Особенно не по себе мне. От меня многого ожидали в «Сент-Этьенне». А мы за три года сумели лишь завоевать титул чемпиона страны и дважды выйти в финалы Кубка Франции, которые оба проиграли. Это очень мало.

Я ужасно расстроен тем, что в тот момент, когда я собираюсь поменять свою зеленую футболку на престижную форму клуба «Ювентус», я так и не сумел добиться большего в «Сент-Этьенне».

Тем не менее я без всякой досады покидаю клуб. Его будущее, по моему мнению, целиком зависит от дальнейшего развития конфликта между Эрбеном и Роше. Известно, чем все завершилось. Ссоры, уязвленное самолюбие, предательство – все это оставляет незаживающие раны. И все порой кончается настоящей драмой. «Сент-Этьенн» познал почти гибельный закат. Эрбен временно стал изгнанником. Гароннэр был отправлен в преждевременную отставку, а Роше пришлось пройти через унижение тюрьмой. Он заплатил всю стоимость «черной кассы».

Мне, как и десяти моим коллегам по команде, тоже пришлось расплачиваться за ту историю. Никогда не забуду бесславные вояжи между Турином и Лионом под инквизиторским оком выслеживающих меня фотоаппаратов. Я вынужден был дать показания судебному следователю, который хотел выяснить все детали тайной финансовой игры, правила которой определял сам Роше…

Чем больше проходило времени, тем больше говорили обвиняемые и увеличивались обвинения.

Следователь в конце концов понял, что мы бы предпочли вести переговоры о заключении наших контрактов принародно и гласно, а не один на один с «отцами» клубов, так как они вместе со своими интендантами играли «нечисто» и лишь умножали свои тайные доходы.

Судья с плохо скрываемым любопытством познавал практику профессионального футбола и нравы, царящие в нем. В конечном итоге он отыскал для членов команды, включая и ее капитана, смягчающие обстоятельства. Слабое утешение для команды «зеленых», завершившей свою карьеру такой черной страницей.

Когда сведены все счеты (будем так считать), я все же предпочитаю дать отчет публично, как когда-то в «Парк-деПренс», под свист публики и без посторонней защиты, а не в суде в присутствии своего адвоката…

Частный полет в Турин

И вот теперь, когда мне уже двадцать семь, «Юве»[27] останавливает на мне свой выбор… Интерес у итальянского футбола ко мне появился лишь в 1982 году. Это событие связано с тем матчем, который я сыграл в сборной «остального мира» против сборной Аргентины, чемпиона мира 1978 года, у нее на поле. В команде «остального мира», отобранной тренером «Скуадры» Энцо Беарзотом, кроме Бонека, моего будущего коллеги в туринском «Ювентусе», были еще итальянцы Кабрини, Тарделли, Каузио и Паоло Росси.

В конце матча у моих партнеров спросили, что они обо мне думают. Бразилец вратарь Леао отметил мое умение хорошо контролировать себя; Зико понравилась моя высокая техника; Крол сказал, что я способен на решительные действия; испанец Асенси обратил внимание на мое умение расслабиться. Но самое интересное для меня мнение было высказано Паоло Росси. Он, в частности, сказал: «Мне бы очень хотелось поиграть рядом с Платини, о котором так много говорят в Италии».

Таким образом, моя любовная история с итальянским футболом началась не вчера…

Несколько месяцев спустя, в декабре, я котировался на итальянской бирже среди лучших игроков мира того времени. Честь, которой я не мог не гордиться. Миланский «Интер» и «Юве» обхаживали меня в открытую. И нужно все же признать, что фамилия Платини лучше рифмуется с Кабрини или Росси, чем с такой фамилией, как Дэлглиш!