Жизнь, как морской прилив

— О мисс, это будет большой ошибкой. Здесь никогда ничего не будет белым уже через пять минут. Лучше всего светло-коричневый цвет. Дом будет хорошо смотреться, и вам не надо будет подкрашивать его через пару лет, а то и чаще. Но белая краска... о нет: да вы просто сотрете руки, отмывая стены каждую неделю.

— Я хочу, чтобы они были белыми.

— Ну, хорошо. — Он грустно покачал головой. — Вы поживете и поймете сами, мисс. Вы поживете и увидите.

Маляр закончил работу через неделю. А потом Эмили обнаружила, что ей его не хватает: не с кем было перекинуться словом, поэтому она сказала себе, что, чем быстрее она сделает с домами то, что планировала, тем лучше.

Слова агента о том, что предыдущий хозяин хотел превратить эти дома в меблированные комнаты с пансионом, подали ей идею. Почему бы ей не сдавать комнаты с пансионом приличным джентльменам? Эмили, конечно, понимала, что не так уж много в округе найдется приличных джентльменов, но она твердо решила, что пустит к себе только приличных джентльменов, а не всякий сброд. Но ей еще предстояло поработать пару месяцев, обклеивая и крася восемь комнат. Потом еще нужно будет обойти магазины, торгующие подержанной мебелью, чтобы обставить их. Ей придется купить подержанную мебель, так как новая мебель пробила бы изрядную брешь в тех деньгах, которые у нее остались.

Эмили подсчитала, что после того, как обставит оба дома, она сможет еще год прожить на то, что у нее останется, даже если она не найдет жильцов. Но за это время она наверняка кого-нибудь найдет. Самым разумным будет поместить объявление в «Шилдс газетт»...

Прошло уже десять дней, как она начала заниматься домом самостоятельно. До вчерашнего дня ей приходилось ходить куда-нибудь поесть. Но этим утром трубы в моечной были заменены и была подключена вода. Поэтому теперь Эмили сидела на перевернутом ящике, пила чай, который приготовила сама, и ела сандвичи, которые ей сделала тетя Мэри.

Она уже заканчивала обед и собиралась встать и снова приняться за работу, когда в переднюю дверь кто-то постучал.

Это, должно быть, маляр, она послала ему записку с просьбой прийти и помочь ей с внутренней покраской, поскольку при той скорости, с которой у нее продвигалась работа, ей не закончить и через три месяца, не то чтобы через два.

Когда девушка открыла дверь и собиралась уже сказать: «Здравствуйте, вы быстро пришли», она вдруг замерла с открытым ртом. А заговорил человек, стоявший на пороге.

— Здравствуйте, Эмили, — сказал он.

— Здравствуйте... здравствуйте, мистер Стюарт.

— Не хотите ли впустить меня?

— Да-да, конечно. — Эмили отступила, и он прошел мимо нее в гостиную. Потом она поспешила вперед, говоря: — Проходите сюда. Здесь все немного в беспорядке.

На кухне она подошла к ящику и посмотрела на остатки еды, а потом быстро их убрала, торопливо приговаривая:

— Это единственная вещь, на которую вы можете сесть.

— Да я не буду садиться, я могу и постоять.

— Как... как вы узнали?.. О... Ну да! Тетя Мэри.

— Да. — Николас Стюарт кивнул и улыбнулся, а потом повторил: — Тетя Мэри. — Он огляделся. — Вы много сделали.

— Да. Но... но нужно сделать еще больше. Могу... могу я предложить вам чашечку чаю?

— Да. Да, с удовольствием.

Эмили торопливо прошла в моечную и сполоснула свою чашку под краном. Но, прежде чем вернуться на кухню, она крепко ухватилась за край раковины, посмотрела на нее и закусила губу. Девушка чувствовала смущение, слабый испуг. Все ее мысли перепутались.

Вернувшись в кухню, она налила гостю чашку чаю, а потом поинтересовалась:

— Вы пьете с сахаром?

— Нет.

— Совсем без сахара? — Глупый вопрос, конечно.

— Совсем. — Он взял из ее рук чашку и начал потягивать чай. Потом, глядя на девушку, он спросил:

— Как вы, Эмили?

— О, вполне нормально, мистер Стюарт, и у меня скоро будет свое жилье. И... и должна признать, — ее голос стал совсем тихим, — это благодаря вам.

— Нет! Нет! — Он медленно покачал головой. — Я не считаю, что я в этом участвовал. То, что вы сделали, вы сделали сами.

Эмили заглянула ему в лицо. Бесполезно было противоречить ему, но девушка тоже покачала головой. Потом он указал на один из ящиков и сказал:

— Присядьте, пожалуйста.

Когда она села, он сел напротив нее на ящик, который она использовала в качестве стола.

Эмили сложила руки на коленях, но не ладонь к ладони, а сцепив пальцы.

— Вам понравилась ваша поездка?

— Не очень. Париж для тех, кто молод, и для тех, кто не очень молод, и для тех, кто не стар. Я чувствовал, что это не для меня. — Он самокритично улыбнулся. Потом сменил тему. — Вы уже много сделали.

— Да, — девушка кивнула, — здесь было очень грязно. Я... я немного растрепана. — Она указала руками на то, что творилось в комнате, как бы говоря, что поэтому на ней грубый фартук из мешковины.

— Вы бледны, вы потеряли свой румянец. — Его слова на мгновение вернули ей румянец, когда она ответила:

— Я скоро верну его. Ветер у реки славится тем, что делает вас красным или синим. — Она смущенно засмеялась.