Жизнь как роман

В первый год мы играли в «ку-ку»: Кэрри закрывала руками глаза, но растопыривала пальчики, чтобы видеть хоть что-то. На несколько секунд она теряла меня из виду, потом чудесным образом мое лицо снова появлялось в поле зрения, и она громко хохотала. Со временем Кэрри освоила принцип игры: пряталась за занавеской или под журнальным столиком. Но ее присутствие всегда выдавал носок ботиночка, кончик локтя, колено. Иногда, если игра затягивалась, она даже начинала махать мне рукой, чтобы я скорее ее нашла.

С каждым месяцем игра усложнялась. Теперь Кэрри пряталась в других комнатах и делала это более изобретательно: замирала за дверью, залезала в ванну, забиралась под покрывало или под свою кровать.

Правила тоже менялись, игра превращалась в серьезное занятие.

Теперь, прежде чем начать ее искать, я должна была отвернуться к стене, закрыть глаза и громко сосчитать до двадцати.

Все это я проделала и в тот день, 12 апреля. Солнце тоже играло с нами в прятки: сияя позади небоскребов, оно заливало квартиру теплым, почти нереальным светом.

– Не жульничай, мама! – потребовала Кэрри, хотя я строго следовала ритуалу.

Закрыв в своей спальне глаза ладонями, я начала громко – не медля, но и не торопясь – отсчитывать:

– Один, два, три, четыре, пять…

Отчетливо помню топот ее тапочек по паркету. Кэрри выскользнула из спальни. Я слышала, как она пересекает гостиную, как двигает стильное кресло, стоящее напротив окна – огромной стеклянной стены.

– …шесть, семь, восемь, девять, десять…

Погода была чудесная, я думала сразу обо всем и ни о чем, заколдованная доносившимися из гостиной хрустальными звуками. Звучал мой любимый фрагмент – адажио, диалог английского рожка и фортепьяно.

– …одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…

Длинная музыкальная фраза – чистый переливающийся жемчуг, некоторые изящно сравнивают ее с теплым дождем – мерным, неторопливым…

– …шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать!

Можно открыть глаза.

2.

Я открыла глаза и вышла из спальни.

– Внимание, я иду искать!

Я выполнила все правила, со смехом исполнила партитуру, которой ждала от меня дочь. Переходя из комнаты в комнату, я комментировала игривым тоном все свои действия:

– Под подушками Кэрри нет… За диваном тоже нет…

По мнению психологов, игра в прятки имеет глубинный смысл: так ребенок экспериментирует с положительным восприятием разлуки. Повтор искусственного временного разлучения позволяет ребенку почувствовать прочность соединяющих его с родителями уз. Для этого в игре должна присутствовать подлинная драматургия, тогда можно за короткий отрезок времени испытать самые разные эмоции: возбуждение, ожидание, укол страха, сменяющийся радостью воссоединения.

Для полноценности этих переживаний нужно немного продлить удовольствие, не торопиться с развязкой. Чаще всего я, конечно, знала, где спряталась Кэрри, еще даже не открыв глаз. Но не в этот раз. После двух-трех театрализованных минут я решила больше не притворяться и приступила к настоящим поискам.

Хоть моя квартира и просторная – этакий стеклянный куб площадью двести квадратных метров в западном углу здания, – возможности прятаться в ней не безграничны. Я купила квартиру за несколько месяцев до этого, потратив все, что получила за продажу авторских прав. Программа реновации «Ланкастера» вызвала на рынке недвижимости острый интерес, и хотя работы были еще далеки до завершения, эта квартира оказалась последней, еще не обретшей владельца. Она понравилась мне при первом же просмотре, и я даже дала риелтору небольшую взятку, чтобы ускорить процесс покупки. Я велела снести все стены, кроме несущих, чтобы превратить квартиру в лофт с полами цвета светлого меда, и обставила ее в минималистском стиле. В нашу прошлую игру Кэрри придумала себе весьма изощренное убежище: спряталась за сушилкой в хозяйственном чулане.

Терпеливо, сдерживая поднимающееся раздражение, я искала ее по всем углам и закоулкам, за каждым предметом мебели. Пройдя их все, я начала поиски заново. В спешке я зацепила дубовую этажерку с проигрывателем и пластинками, от толчка игла звукоснимателя выскочила из бороздки, и музыка прервалась. В комнате повисла тишина.

В этот момент у меня свело спазмом живот.

– Все, милая, ты выиграла. Сейчас же вылезай!

Я бросилась в коридор, чтобы проверить бронированную входную дверь, но она оказалась заперта на два оборота. В верхней замочной скважине на недосягаемой для ребенка высоте торчал ключ, вместе с ним на кольце поблескивал весь остальной комплект ключей.

– Кэрри, вылезай! Говорю же, ты выиграла!

Я очень старалась не терять голову, сдерживая накатывавшие волны паники. Кэрри не может находиться нигде, кроме дома. Ключ в двери, блокирующий цилиндр замка не позволил бы отпереть дверь снаружи даже дубликатом ключа. Окна в связи с работами по реновации были наглухо закрыты. Кэрри никуда не могла подеваться, более того, в квартиру никто не мог проникнуть.

– Кэрри! Говори, где ты!