Жизнь как цепочка обстоятельств

Алиса быстро сервировала чай, села за стол и взяла Женю за руку. Глаза ее с любовью и болью смотрели на мужа. Этот взгляд мог бы тронуть любого… Но только не Женю, который не видел больше в Алисе ничего, кроме помехи своему счастью с Настей. Он поднял на нее глаза. В них ничего не выражалось. Ему было плохо с ней – и это он чувствовал вполне отчетливо. Ему было, конечно, жалко ее, но, измученный отказами Насти, он слишком устал от разочарований и неопределенности, чтобы всерьез сочувствовать жене, виновнице, как он считал, его неприкаянного положения. Его взгляд соскользнул с ее лица, он отвернулся и осторожно вытянул свою руку из-под ее руки.

– Женя, – сказала она жалобно, – я так соскучилась по тебе.

– Алиса, что же ты меня не слышишь! – воскликнул он.

– Да, я тебя слышу! Но ты же мой муж, ну что же мне делать! Я ж люблю тебя! – она почти кричала.

– Ну а мне что делать?! Я ведь тебя не люблю!

– Но почему? Чем же я хуже этой твоей… Что во мне не так?! Скажи!

Он перевел дух и понурился.

– Все в тебе так, Алиса, – сказал тихо. – Просто это уже не важно.

– Посмотри на меня! – крикнула она, хватая его за руки. – Вот я же и причесалась как ты любишь… Ну я же красивая, я хорошая… Разве нет?

– Хорошая, – согласился он, не глядя на нее. – Красивая…

– Так что же тебе нужно, Женя? – Алиса была на грани какого-то страшного срыва.

Он молчал, понимая бессмысленность разговора. В сущности она кричала все время одно и то же: люби меня! будь со мной!.. А ему было просто тяжело и плохо с ней. И все в ней было так… Но он-то любил Настю. А от Алисы ему хотелось бежать без оглядки.

– Женечка, милый, – Алиса рыдала в голос, – ну пожалуйста, ну посмотри на меня, подумай, нам же хорошо было вместе… Женечка, я не могу без тебя, не хочу без тебя…

– У-у… – взвыл он. – Я тоже так больше не могу! – Он оторвал ее руки от себя. – Алиса, дорогая, ну ты же сама уходила от мужа! Ты вспомни, разве были какие-то слова, которые он мог бы тогда сказать тебе, чтобы ты передумала и с ним осталась?! Разве это возможно?!

– Ха-а! – задохнулась Алиса. – И ты можешь попрекать меня этим! – Она вскинула залитое слезами лицо. – Я же тогда ради тебя от него ушла! К тебе ушла – что ж тогда не попрекал?!

– Ушла ты ради себя, а теперь ради себя меня мучаешь. И его ты тогда не могла пожалеть, потому что не хотела с ним больше жить – и все тут! Тут ничего не поделаешь, понимаешь? Вот и я теперь так же… Знаешь, лучше всего мне сейчас уйти… – Он хотел сказать «прямо сейчас уйти», но удержался в последнюю секунду от этого окончательного слова, опасаясь добить ее. «Сейчас уйти» – все-таки еще могло звучать как временное решение. – Лучше мне уйти, а ты приди в себя, потом поговорим, когда ты хоть немного успокоишься.

– Нет! Нет! Женечка! – кинулась она к нему. – Не уходи, я успокоюсь, клянусь! Сейчас успокоюсь, давай поговорим, пожа-алуйста!!

– Алиса, – он взял ее за плечи. – Послушай! Выпей снотворного, поспи. Сейчас ни ты, ни я не способны к разговору. У меня все внутри болит. Я и сам сейчас не могу говорить.

– А куда ты пойдешь? – вдруг испугалась она. – Куда ты пойдешь? К ней? К ней?

– Нет, – через силу соврал он. – К матери поеду… Все, я пошел. А ты спать ложись, тебе в себя прийти нужно.

– Хорошо, хорошо, – лихорадочно кивала Алиса. – Поцелуй меня, Женя, мне страшно.

– Ну все, все, – успокаивал он, целуя ее в лоб. – Давай ложись. Я ж в любом случае тебе помогать буду… Без помощи не оставлю… Не пропадешь… Давай, отдохни… Ложись, я поехал. И так поздно уже, всполошу мать…

С дороги он позвонил Насте. Было действительно поздно, двенадцатый час.

– Я еду к тебе, – сказал.

– Зачем? – резко спросила она.

– Приеду – объясню. – Он почувствовал, конечно, что она совсем не обрадовалась. И сразу отключил связь. Подумал, что приедет все равно. И несмотря на ее странное сопротивление, будет бороться за свое счастье…

– Что случилось? – угрюмо спросила одетая в пижаму Настя, как только он вошел.

– Алиса… С ней стало совсем невозможно. Настя, я не могу так больше. Давай уже решать наконец.

– Что решать? – Настя была вся какая-то ощетинившаяся. Она привалилась к стене, пропуская его в свою комнату, и прошла следом. – Что произошло, Женя?

Он обнял ее, но Настя напряглась, не ответила ему, руки ее повисли как плети. Он поцеловал ее в висок, Настя смотрела в пол, молчала и хмурилась, как чужая.

– Ты мне совсем не рада?

– Женя, что случилось?

– Я даже объяснить не могу… В общем-то все как обычно. Но так больше нельзя. Я сам мучаюсь и ее мучаю. Она тоже уже на пределе, сейчас мне такой концерт устроила. Она же все понимает, но отпустить меня не хочет. А я ничем не могу ей помочь, ну ничем! Потому что ей нужна моя любовь, которой нет. И ей нужен я. Но я ее видеть не могу, хотя знаю, что она этого не заслужила. Господи, Настя! Как же все устроено в жизни… Сейчас просто вырвался оттуда, нет уже никаких сил вот так жить.

– И все-таки я не поняла, почему ты приехал.

– Что тут непонятного? Я должен быть с тобой. А еду к ней – это, по-твоему, нормально?

– Она твоя жена. Ты должен быть с женой.